Источая перлы дивны
Средь равнин роскошных русских,
Средь узгорий, перекат…
Небо мне благоволило.
…Солнцезвонны переливы…
И в согласии созвучий
Тонкострунностью березы
Отточился слова лад.
Воды лились, словно рифмы…
Воды – русские сапфиры,
Точно брошенные с неба
В славу русских рай-долин.
Реки – чьих-то слез молитвы.
Реки, славою омыты.
Реки – духа очищенье
И взысканье тишины…
Так душа желала слова,
Да на склоне звонка лета,
Точно бега в чистом поле
На ретивом скакуне…
Сердцу кланялись березы
В переливов ореолах,
С четкой, в пестрой бахроме.
Сердце, полное дарами,
Сердце – чаша богоданна…
И глаголал ветер тайны
При серебряной луне.
29.08.16
Майский дождь
Вскружилась неба пастораль,
Вся в блестках золотых,
Опоенная ветром даль
Возжаждала свой стих
Налить, наполнить до краев,
Упиться влагой слов,
Глаголов, звуков, вещих снов,
Небесных, вышних, сих…
И зеленилась дождь-листва,
И свежею строкой
Стекали в мир, цвели слова,
И медом пах покой…
Каштан на время пригасил
Лампадки в витражах,
А дождь всё лил,
Всё саги лил
И не хотел молчать…
И выткал яблоневый крас
Баллады на ветрах…
И вишня томная в садах
Оплакала свой прах…
Ей скоро удалой июнь
Косички заплетет.
…А май, а май – он вечно юн,
Но он в душе цветет.
Мне травы освежали путь,
Жемчужилась роса,
И я познала влаги суть
Всемайского стиха.
24.05.16
Охи!
Запылал янтарный рассвет…
Услыхал мир мятежный: «Нет».
Встала Спарта, встали Афины:
Будем биться до самой могилы,
И другой у нас Родины нет!
…Вновь октябрь листает те фразы…
Был суров ответ Метаксаса.
И застыла фашистская клика
На копье словес троеликих…
Гор слышны халкидонских вздохи:
Охи[7]!
Охи! – выдох свободной нации;
Безоружен Эмилио Грацци;
Помнят Питер и Сталинград
Звуков горна исконный лад:
Охи!
Матерь Божья сошла с Афона —
Древних эллинов щит-оборона,
Христиан всех надежный Покров!
Сладким плодом на ветви веков,
Красной меткой на тканях эпохи —
Охи!
Снова брезжит над миром рассвет…
Кто-то тщится затмить его цвет…
Молвим злу одним вздохом: «Нет»,
Вспоминая истории строки:
Охи!
За гранью откровенья
Изрек мне яблоневый цвет:
Постигнешь ль ты меня, поэт,
В моем нежнокипенье,
В буянье разноцветных гамм, —
Тогда перо свое отдам
И сладко вдохновенье!..
О, как же дотянуться мне
В таинственной сей глубине
К бутону откровенья?
Молиться день и ночь ветрам,
Кто в силе, ангелов питать —
Легко их дуновенье…
Сих свежевытканных ветров.
…Но ветр улыбкою сквозил:
«Непостижим, непостижим…»
Душе успокоенье…
Милуйся созданным, поэт…
Прекрасен яблоневый цвет —
За гранью откровенья!
Остров-ковчег
где пределов ни моря, ни памяти нет,
где сливаются небо и радужный свет,
брезжит тихий рассвет,
покаянный рассвет,
и молитвы горит здесь нетлеющий свет…
там и чайки в лазурь по-иному кричат,
тожде дух свой
стремят…
…и плывем, и плывем, и плывем, и плывем,
рассекая пространство и время крылом…
край моленьями очищен, как вешня вода,
край, досыта испивший горя, мук без стыда.
…меж берез да и сосен – кресты да кресты,
нашей горькой судьбины седые холсты.
…край, далекий и близкий, в бескрае морском.
от веков Благодать здесь изваяла дом,
где эфир псалмопением весь растворен
да играет волна, как Пасхальный Канон!
…где пределов ни моря, ни памяти нет,
где сливаются небо и солнечный свет,
брезжит тихий рассвет,
покаянный рассвет…
…в Вечность шествует остров-ковчег.
17.05.18
Поведает вечер морозный
…А что есть тишина, поведает мне вечер,
Окутанный морозной дымкой снов.
И никнут голоса, и умолкают речи,
Но всё слышнее отзвуки веков…
Стекает день в лазурном озаренье;
Молва истаивает в дланях льда.
Душа поет псалмами умиленья,
Когда мерцает дальняя звезда…
Снежинки падают – ложатся на ланиты[8],
И облачает иней бархат век,