Стоя вдали от окна, Амелия не видит двух женщин. Они уже у колодца, посередине двора.

За ними на заднем плане показалась фигура в синем костюме. К ней бежит четвёртый персонаж, вынырнув из-за жёлтой портьеры трактира. Гардель узнаёт Жозефа Марта. И даже слышит его:

– Альма! Где ты? Пора уходить.

Да. Амелия Бассак права. Темнокожий слуга, к которому обращается Жозеф, – девушка. Причём та самая, которая сбежала с нижней палубы его невольничьего судна. Гардель медленно поднимает пистолет.

Внизу Альма не сводит глаз с остановившихся передохнуть у колодца женщин.

– Вот та, – говорит она, – у которой передник…

Договорить она не успевает. Во дворе гремит выстрел.

– Всем ни с места! – кричит Гардель.

Упавшее тело – это Авель Простак. Он вывалился из переулка, как из-за кулис споткнувшийся о трос рабочий сцены.

Остальные застыли. Они слышат, как Гардель кричит сверху:

– Это чтобы вы видели: я никогда не промахиваюсь. Я метил во фляжку!

Действительно, вокруг Простака расползается лужа. Металлическая фляга в его кармане пробита. Она отвела пулю. Чудом выживший Авель перекатывается на спину. И замирает.

Остальные оборачиваются на окно, откуда Лазарь Бартоломей Гардель целится в Жозефа и Альму.

Он кричит влево, где открытая дверь и вощёная лестница:

– Люк де Лерн, ты здесь?

Тишина.

– Ты слышишь меня, пират?

Внизу у лестницы, спиной к скрывающей его стене, всё так же сидит на скамейке Люк де Лерн, при полном параде.

– Я здесь, капитан, – отвечает он спокойно.

Испанского акцента больше нет.

Он ругает себя. Они как будто бы неделями копали яму, чтобы Гардель упал в неё. Но враг оказался быстрее и застал их на дне этой самой ямы с лопатами в руках, в дурацком положении и без единого шанса выбраться из западни.

Альма с Жозефом стоят друг к другу вплотную, всё так же на мушке у Гарделя, который медленно говорит Люку де Лерну, не видя его:

– Эта парочка важна для тебя, пират; впрочем, ты всегда любил паршивых псов и плоды почервивей…

Тишина. Авель всё изображает труп посреди двора. Происходящее, похоже, несколько оживило мадам де Ло, вернув ей немного сил. Кухарка держит её под руку и поглядывает на выходящие во двор ворота конюшни. Другая битва – роды лежащей на соломе женщины в нескольких шагах от неё – занимает её куда больше горстки мужчин, решивших поубивать друг друга. Для старой, выросшей в аду плантаций кухарки появление на свет – вещь куда более редкая, чем смерть.

Гардель продолжает:

– Если ты, Люк де Лерн, спокойно поднимешься по этой лестнице, держа руки повыше, если зайдёшь потолковать по-приятельски в мою комнату, всё будет в порядке. И Папийяру не придётся отдраивать двор.

Леон Папийяр вздрагивает внизу, услышав своё имя. Он в кладовой, свернулся на дне бака для белья. Зарылся в простыни, стараясь исчезнуть.

Стоя у окна, Лазарь Гардель продолжает следить за лестницей слева. Амелия стоит в проёме спиной к ней. Она хочет отойти, но он знаком велит ей оставаться на месте. Если Люк решит-таки напасть, стоящая на линии выстрела девушка станет капитану отличным живым щитом.

– Ты слышишь меня, Люк де Лерн?

Внизу, в полутьме, знаменитый пират встаёт на ноги. Он разглаживает рукой костюм, как перед выходом на сцену.

Гардель сыграл превосходно. Да, старый пират не раздумывая бросился бы в перестрелку. В таком возрасте надежды на геройскую смерть уже мало. Так что цепляешься за любой шанс. Но отдавать тех двух детей на убой Люку де Лерну совсем не хочется.

И снова – гром. От нетерпения Гардель стреляет в воздух.

– Ты слышишь меня? – кричит он, отбрасывая первый пистолет. – Слышишь?