– И все это, весь ваш счастливый переворот, случился благодаря встрече с Юрием Сорокиным, я правильно понимаю?

– Одним из первых людей, которых я встретил в этом американском центре, и был как раз Юра Сорокин. В то время он работал там ночным консультантом. Это был октябрь – ноябрь девяностого года, и Юра входил в число нескольких консультантов, которые прошли обучение у американцев по этой специальной программе «двенадцать шагов», они были обучены именно консультированию. То есть они работали, как это сейчас называется, «равными консультантами», когда в качестве консультантов приглашают не дипломированных специалистов с профильным высшим образованием, а людей, которые знакомы на своем опыте с этой проблемой. Их обучают специально навыкам консультирования, которые они применяют, когда остаются с пациентами в ночное время в отсутствие психологов и врачей. Днем он работал в КБ на заводе, а в свободное время, в частности в ночные часы, приходил в центр работать ночным консультантом.

Надо сказать, что центр с каждым днем, с каждым месяцем набирал силу. По мере выхода из него пациентов об этом центре становилось известно другим, будущим пациентам. Весть о новом центре, который так успешно лечит алкоголиков, сарафанное радио стало разносить не только по Москве, но и вообще по России. Юра Сорокин был среди первых сотрудников, которые там работали. Что я могу сказать о тех временах, каким я его помню? Что совершенно точно отличало его от других – это спокойствие. Он всегда был очень спокойным и очень доброжелательным. Вообще, любого пациента, прибывшего в этот центр, всегда поражало отношение персонала. Что вообще отличало сотрудников этого центра, совершенно новое для такого пациента, как я, который прошел огни и воды в обычных психиатрических наркологических больницах, – терпимое, очень доброжелательное отношение.

Первые слова, которые я услышал от нарколога этого центра Альбины Алексеевны Шумской: «Как здорово, что ты оказался здесь. Это как раз то самое место; как мы тебя здесь ждали!» Для меня, как для пациента, это было разительно! Потому что я привык, приходя к наркологу, видеть совершенно безучастное лицо эскулапа в белом халате, который смотрит на тебя как на некий очередной объект, при этом знает абсолютно точно, что все это бесполезно, сам ни на грош не верит в эффективность тех средств и методов, которые предлагает, что-то для проформы тебе выписывает, прощается с тобой, и весь вид его говорит: не видел тебя сто лет и еще бы сто лет не видеть, знаю, мол, все равно пойдешь и напьешься. А здесь было такое радушное, искреннее отношение сотрудников, что все мы, и я в том числе, были просто этим шокированы. Но, поскольку накануне я несколько дней находился в трезвости, мне казалось, что весь мир крутится только вокруг меня, что я самый умный, что я самый талантливый, что они все тут идиоты: что они мне могут предложить нового? Уж чего только я не испробовал на тот момент: и кодирование, и лечение, и так, и сяк. Ну ладно, думаю, давайте попробуем, что это за американская система, что вы тут можете предложить.

И, собственно говоря, ничего нового, этакого необычного, чего я ожидал увидеть или услышать, не происходило. Поражала только та атмосфера доброжелательности, безусловного приятия тебя как пациента, того, что ты алкоголик и что ты наконец-то оказался в таком месте, где тебе могут помочь. А тебе для этого нужно лишь три условия: честность с твоей стороны, это то, что американцы называют «опен майнд», открытость сознания, для того, чтобы оно впустило новую информацию, а также желание и непредубежденность.