– Сядь, – сказал капитан. Или пора уже его признать Джаредом Гриммом? На непослушных ногах Алиса дошла до стула, опустилась на него и обхватила голову руками.

– Так не бывает, – прошептала она.

Гримм вынул нож и столешницы и покрутил его в руках. Это снова отрезвило Алису. Она глубоко вздохнула и начала:

– Так ладно, хорошо. Если это все же не розыгрыш, тогда говорю быстро, пока вы… Меня зовут Алиса Лазарева. Я из Питера, хотя он называется Санкт-Петербург. И я вообще из две тысячи семнадцатого года. Я понятия не имею, как тут оказалась, и уж тем более не знаю, как перемахнула на три столетия назад.

Зак с Гриммом переглянулись.

– И ты думаешь, я тебе поверю? – спросил капитан.

Мельком Алиса осознала, что теперь они поменялись ролями. На этот раз смеяться будут пираты.

– Не думаю, конечно, но… Да вы посмотрите на меня, на мою одежду, – потянула он край своей туники, – обувь… У вас до таких материалов еще дело не дошло. У вас ведь все натуральное: из кожи, хлопка и льна. Или хотя бы взгляните на мой макияж и маникюр в конце концов! Хотя нет, на маникюр лучше не смотрите, – она стыдливо спрятала руки под столом. Ногти и правда были не самые шикарные, ну хоть ужасного облупившегося лака нет.

Зак поерзал, пошевелил усиками и снова переглянулся с капитаном. Одежда у девушки и впрямь была нетипичной, можно сказать даже незнакомой. Полосатые черно-белые лосины, которые визуально удлиняли ноги, бесформенная темно-серая туника с непонятным рисунком. Обувь и вовсе черт знает что такое. Может это очередное странное веяние моды?

– Ты думаешь, я тебе поверю? – повторил Гримм. – Звучит не очень правдоподобно.

– Да знаю, – со вздохом ответила Алиса. – Но такое вроде как возможно, хотя и сама в это не очень-то верю. Перемещения во времени и пространстве – излюбленная тема для писателей-фантастов, для киносценаристов и режиссеров блокбастеров. Но на пустом месте такие байки не появляются. Да и сама я читала в каком-то журнале исследование о феномене временных петель. Дайте ручку и бумагу, я вам сейчас все объясню.

Зак придвинул чернильницу и лист плотного пергамента пшеничного цвета. Алиса с восхищением его повертела в руках:

– Вот это да… Я только в музеях такое видела, но подержать не доводилось, – она поймала недовольный взгляд капитана и опомнилась. Схватила перо из чернильницы и тут же пролила несколько капель на стол. Подавив свое желание стереть их, она принялась рисовать. Перо предательски скрипело и брызгало чернилами.

– Да как вы этим пишете? – проворчала Алиса. Она нарисовала большую восьмерку. Затем подумала и сделала ее более объемной, прорисовала ее в виде извивающейся ленты. Перо по-прежнему капризничало и сильно уступало в удобстве автоматическим ручкам.

– Вот, смотрите, – Алиса повернула рисунок капитану. А мысленно отметила, что этого было делать необязательно – восьмерка в любом положении восьмерка. – Это так называемая временная петля. Сейчас понять будет сложно, но попробую объяснить, как сама это помню из прочитанного. Время – это не величина, а измерение. Нам, человечеству, известно только три измерения – длина, ширина, высота. На самом деле их в разы больше, и мы вяло приближаемся к пониманию четвертого измерения – времени. Но пока мы можем лишь схематично его измерять, считать и наблюдать за его ходом и влиянием на нашу жизнь.

Когда время изображают в виде прямой линии или ленты, – быстро нарисовала она не совсем ровную линию, – это неправильно. Точнее не совсем правильно. Мы живем и мыслим в категории привычных нам трех измерений, – она нарисовала три линии, как учили на уроках черчения, длину, ширину и высоту, – а время не похоже ни на одно из них. Оно – всея, так сказать. Если уж его изображать, то скорее так, – она нарисовала бесформенную фигуру вокруг схемы с тремя линиями. – Прошлое, настоящее и будущее существуют только в сознании человека, тогда как во Вселенной, в так называемой Беспредельности, этих условностей не существует. Прошлое, настоящее и будущее – едины в одной точке.