***

– Элис! – рявкнула высокая лысая фигура.

Алиса оглянулась.

– Я за тебя шшшто ли буду посуду убирать, мать твою?!

Алиса перевела взгляд на Робина, но сказать ничего не успела.

– Иди, – понимающе кивнул тот. – С Уинстоном лучше не шутить. А то этот камбузный жеребец всех тут осеменит своим…

– Спасибо, Робин, – перебила его Алиса. – Экскурсию продолжим завтра.

– Конечно.

Алиса направилась навстречу коку, мысленно костеря свою инициативность. Сидела бы себе в сыром трюме, да крыс давила. Вдруг она почувствовала на себе чей-то взгляд – с мостика за ней наблюдал капитан. Вот уж с кем шутить не стоит, так это с ним.

Алиса бегала между скамьями, собирая грязные миски. Несколько моряков лениво за ней наблюдали. Не стеснялись в выражениях, поигрывали ножами, как зубочистками. Кто-то собрал пойманных жуков в кружку. Потряс ею, перевернул и застучал ножом, накалывая насекомых, бросившихся врассыпную. Команда улюлюкала, подбадривая ловкача. Один жук успел избежать своей участи и скрылся под столом. Раздался гогот:

– Ха-ха-ха, промахнулся! Плохой из тебя трюкач. Смотри, как надо.

И игра продолжилась по новой.

Алисе все было любопытно, но она отдавала себе отчет – любое проявление наивности грозит ей в лучшем случае шлепком по заднице. В худшем – изнасилованием. Каким бы грозным ни был капитан, а за полусотней голодных до женщин мужчин не уследишь. Так что Алиса старалась даже ходить тише и глазами не стрелять.

Она снова набрала воды в таз, слыша недовольное сопение Уинстона. Но тот ничего не сказал. Видимо сегодня команда впервые похвалила его за сытый ужин. Вот и не ворчит по поводу и без.

Остатки еды успели присохнуть, но отмывать тарелки была в разы проще, чем несколькими часами ранее. Зазвенели ложки. Потом Алиса принялась отскабливать стол, на котором был толстый слой жира, крошек, песка, раздавленных жуков и прочей гадости.

Если капитан сдержит слово, то она попадет на сушу через трое суток. Надо же себя чем-то занимать все это время – не на море же глазеть! Хоть без морской болезни обошлось. За годы студенчества пришлось тысячи раз прокатиться в вонючих ПАЗиках. Видимо вестибулярный аппарат смирился.

За этой возней Алиса не заметила фигуру у входа, которая с интересом наблюдала за ней. Раздался скрип и девушка испуганно обернулась.

– Капитан! – подскочила Алиса. – Я уж думала, вы и не придете на ужин.

Гримм, сощурившись, осмотрел ее работу и только потом ответил:

– Аппетита не было. А потом Зак меня доканал своей похвалой насчет удачной похлебки. Пришлось спуститься, чтобы он наконец-то отстал.

– Я сейчас вам положу, – заметалась Алиса. Блин, да где тряпки? Она наскоро вытерла руки влажной тряпкой. Взяла чистую миску и потянулась к кастрюле. В ней на донышке плавали лавровые листы и несколько горошин чечевицы.

– Ой, придется из чана набирать. Поможете? – обратилась она к капитану.

Тот подошел к жаровне, в которой еще тлели угли. Дотянулся до чана – рост позволял – и переставил его на стол. Супа было еще достаточно – примерно четверть объема чана занимал. Алиса привстала на цыпочки, чтобы зачерпнуть суп. Щедро налила в миску. Потом вспомнила предостережения Зака о том, что тут все равны. Но не переливать же обратно, да еще на глазах капитана. Достала чистую ложку и подала Гримму его порцию. Тот принял ее одной рукой и вышел.

Сухари! Алиса поковырялась в мешке и вытащила горстку галет. Боже, какие же они каменные. Она положила их в отдельную миску и вынесла в столовую. В рядах ленивых моряков поредело. Разговоры заметно стихли. Тарелка с сухарями гулко ударилась о столешницу. Встречаться взглядом с капитаном не хотелось, но оценить его реакцию было любопытно. Так что Алиса скорым шагом вернулась в кухню и подглядывала за морским волком (хотя он больше был похож на льва) сквозь щели дощатой перегородки.