«Трудно представить себе более ужасного несоответствия человека жилищу», – думала Ксения после очередной прогулки, ужина или похода с мужчиной в театр. В какой-то момент она поймала себя на мысли, что ее оскорбляет, что у любимого особняка теперь такой неподходящий хозяин. Она и сама не могла объяснить, почему так считала. Ее мама довольно продолжительное время занималась разведением котиков, и только сейчас дочь начала понимать такое странное отношение родительницы к продажам. Мама могла отказать покупателю только из-за того, что ей не понравилась переписка или его фотографии в социальных сетях.

– Мамуль, теперь я тебя понимаю, как никто другой, – шептала Ксюша, обращаясь к небу. Родители девушки погибли незадолго до смерти мужа, и теперь все трое стали ее ночными собеседниками.

От мяса воняло.

Настя сунула неаппетитный кусок на пару минут под проточную воду, промокнула бумажным полотенцем и небрежно шмякнула на каменную столешницу. В шкафчике цвета розового вина специй не обнаружилось, только на верхней полочке одиноко вжалась в угол пластиковая баночка с сушеным чесноком. Порошок противно скрипел между пальцев, и девушка вытряхнула его на мясо прямо из банки. Взяла соль из картонной пачки, которая стояла прямо на столе. Крупная, рассыпчатая, немного влажная и приятная на ощупь.

Девушка нахмурилась, повела носом и, брезгливо сморщившись, наклонилась над куском. От него и вправду исходил неприятный запах. И цвет при ближайшем рассмотрении казался серым. Надо же, как она не заметила это при разморозке еще утром. Настя открыла нижний ящик кухонного гарнитура и плюхнула неаппетитный кусок в мусорное ведро. Протерла разделочный стол, и устало опустилась на стоящий неподалеку стул, привычно натянув трикотажную футболку на колени. Она обвела глазами большое пространство, где с помощью перегородок была организована душевая, кухонная зона и вполне приличная гардеробная. Помещение выглядело чуть больше ее комнаты в детстве, но создавало ощущение полноценного дома, в котором имелось все необходимое для комфортной жизни. «Примерно квадратов тридцать», – определила Настя в первый день своего знакомства с новым жилищем.

Из проема, который вел в ее квартиру, можно было увидеть манящий своей прохладой огромный вестибюль и лестницу, по которой она сюда первый раз спустилась. Слева в глухой стене холла находилась дверь, которая вела в гараж и мастерскую. Справа располагалась лестница на первый этаж и выход на террасу. Вся фронтальная стена холла была остеклена, и по ту сторону на возвышении стройной чередой торчали кусты пузыреплодника. Из своей комнаты она видела только их ножки и на одну треть своего роста – само растение. В первый день своего пребывания она сразу узнала этот неприхотливый и яркий кустарник с раскидистой кроной. На дворе стоял октябрь, и крупное растение стояло окрашенное в красно-желтый цвет. Сейчас же, летом, оно стало ярко-зеленым.

Кукольная квартирка, где она случайно оказалась ночью почти год назад, находилась в цокольном этаже. По крайней мере, девушка все еще надеялась, что ее пребывание в этом доме было случайностью, досадным недоразумением или, на худой конец, просто совпадением. Если бы не одно «но».

Внутренний периметр ее пристанища, напоминающий чем-то домик для Барби, о котором маленькая Настя исступлённо грезила, был окружен железной решеткой. Решеткой, намертво вмонтированной в бетонную плиту пола под светлым ковровым покрытием с густым ворсом.

Между прутьями можно было легко просунуть руку или даже ногу и прикоснуться к стене, но ее собственные кости не позволяли сделать что-то большее. Да и как быть с головой, если пройдёт все остальное. Ее же не оставишь в клетке. Железный короб был примерно на пятнадцать сантиметров с каждой стороны меньше комнаты. Таким образом, между прутьями и стеной оставалось небольшое расстояние. Но оно скорее служило издевательским напоминанием о свободе, чем шансом выбраться наружу. Решетки были и на окнах под потолком и на двери.