Перед самым закрытием ресторана Василий демонстративно покупает пару бутылок коньяку, несколько шоколадок и, помахивая знакомым дамочкам ручкой, степенно удаляется к себе в номер. Там он наводит художественный беспорядок на столе, с тем расчетом, чтобы среди стаканов и надломленного шоколада была обронена и колода карт. После чего лишь остается ждать. Благо, номер – люкс, не возбраняется и в телик поглазеть, возлежа на постели в одежде, но без обуви.

Ждать пришлось недолго, дверь распахнулась и в комнату шумно ввалилась парочка – белокурая Тося (с ней Василий танцевал не в первую очередь) тянула за руку своего кавалера, плешивого мужичка, который сопротивлялся, но сразу заметно – лишь для приличия.

– Сперва я должна увидеть фокус, а всё остальное потом. Правильно, Вася?

– Дёрнем тогда уж, – сказал плешивый гость, ставя на стол бутылку шампанского.

– Он козёл, – шепнула Василию на ухо Тося. – Тащит в номер, а берёт одну шампунь.

– За что пьём? – Василий откупорил коньяк и внимательно поглядел на плешивого гостя, примечательной особенностью которого был маленький острый носик, напоминавший обглоданный сырой хрящик. – Я уж с чего начал, тем и продолжу, с вашего позволенья.

– За факира! – захлопала в ладоши Тося.

– Н-не-не, факир был пьян и фокус не удался.

– Сам обещал, сам обещал!

– Ну хорошо, это следующий будет тост, я пока не настроен. Выпьем за удачу. За любую удачу. Что в фокусах, что в торговле… Кстати, стоит за торговлю-то пить? – Василий поглядел на остроносенького. Плешивый мужичёк встрепенулся и потянулся к стакану.

– Да, – сказал важно и пошмыгал носом-хрящиком, – имеет смысл… я почти всю фуру раскидал, один рывок остался… Моя собственная. Кормилица.

– Какую фуру? – прикинулся Василий.

Остроносенький встал и в два прискока к окну.

– Вон она, голубушка, с белой полосой по фарватеру. Под фонарём, под фонарём, левее…

– Идите вы со своими фурами и фонарями, фокус хочу, – настаивала Тося.

– Будешь хорошо себя вести, будет тебе и фокус, – сказал Василий строго.

Потом показывал фокусы. В это время явилась ещё одна парочка. Это уже Дуся постаралась, она притащила потного толстячка с круглыми моргающими глазками. И демонстрация фокусов продолжилась азартнее прежнего. Ещё немного и мужички стали подзаводиться, кто-то предложил сыграть в треньку. Василий прикинулся валенком и долго не мог вникнуть в правила игры. Остроносенький даже занервничал:

– Ну ты и факир, гадство, такой простой игры не сечёшь.

Василий хотел осадить: «Но ты! Хрящ обглоданный!..» – но сдержался – расторможенность «клиента» имела свои преимущества, поэтому сказал лишь нарочито сладким голосом: «Давай в очко уж лучше играть, это мне хоть не первый день знакомо. Ну её, вашу треньку! Назовут же ещё. Ты в Россию приехал? В Россию. За рубликами? За рубликами. Своих тугриков не хватает, так? Ну и ботай по-нашенски.»

Короче, фитиль запалили. Стали играть по маленькой. Василий проигрывал, но раз от разу «постигал» премудрости игры и уже не вызывал нареканий своей бестолковостью. Затем вторая парочка исчезла, чего Василий предпочёл не заметить, увлечённый игрой. Тося заныла и потребовала опять фокусов, её не послушали и она, обиженная, удалилась, сказав, что будет ждать остроносенького в его номере. Остроносенький же взвинчивал ставки. Василий предупредил, что деньги у него заканчиваются, и он хочет прекратить игру. Остроносенький возразил:

– Что ж так, ни то ни сё. – И оценивающе, хищно даже как-то, глянул на банк, пытаясь определить величину выигрыша.

– Ну, хорошо. – Василий снял с шеи золотую цепочку, к ней прибавил ручные часы. – Только давай так. Если проиграю побрякушки, даёшь мне отыграться. Лады?