Коннор помолчал, обводя взглядом стол. Затем он повернулся к молодой женщине и тихо сказал:

– Перед вами стоит бокал красного вина, не так ли?

Она мельком взглянула на граненый бокал и опять уставилась на Коннора:

– Да.

Коннор снова уперся взглядом ей в переносицу:

– Я хочу, чтобы вы очень внимательно смотрели на этот сосуд. Не отводите от него взгляда ни на секунду, продолжайте смотреть на него. – Пока он говорил, интонации голоса становились все глубже и тише. – Продолжайте смотреть на него, Коринтия, и, пока вы смотрите, вы чувствуете, как в вас растет мощь, как она распространяется по всему телу, вы чувствуете, как энергия исходит откуда-то из глубины желудка, вот она растекается по венам, заставляет крепнуть мускулы. И вы чувствуете в себе силу… такую силу! Вы любите этот бокал, не так ли, Коринтия?

Она кивнула и сказала сдавленным голосом:

– Д-д-да.

– Вы безумно любите этот бокал. Один из самых красивых бокалов, которые вы когда-либо видели в жизни. Вы жаждете иметь его. Вы хотите, чтобы такие бокалы стояли на столе у вас дома. Истина в том, Коринтия, что вы немного завидуете Чарли за то, что у него есть такие бокалы, не так ли?

– Немного.

– Только немного? А у меня чувство, что на самом деле вы очень ревнивы. Я думаю, вы испытываете к Чарли жгучую ненависть за то, что у него такие бокалы. Но вы кое-что можете сделать, не так ли? И вы точно знаете, что именно. Сконцентрируйтесь на этом бокале. Соберите в своем теле всю энергию, почувствуйте, как она растет. Направьте ее на бокал. Возненавидьте этот бокал, Коринтия! Так, как вы еще никогда никого и ничего в жизни не ненавидели! Испытываете вы теперь такую ненависть?

– Да, да, ненавижу! – И теперь в ее голосе была едва ли не исступленная ярость.

– Больше ненависти! А теперь чуть спокойнее. Направьте всю ненависть вашего тела, до последней капли, на этот бокал. Ненавидьте его всем телом, всем сердцем!

Лицо Коринтии побагровело; все тело стало содрогаться.

– А теперь высвободите эту энергию!

В ответ раздался резкий звук; бокал у всех на глазах разлетелся в разные стороны, как маленькая бомба. Осколки стекла зазвенели о посуду, о серебряные столовые приборы. Лужица красного вина растеклась и мгновенно впиталась в льняную скатерть, вокруг ножки бокала, единственной части, оставшейся нетронутой.

Несколько секунд царило гробовое молчание. Коннор поймал взгляд хозяина; Роули был откровенно ошеломлен.

– Боже мой! – воскликнула подружка Роули и принялась сыпать соль на винное пятно.

Коринтия с пепельным лицом безмолвно смотрела на стол с таким выражением, словно увидела привидение.

– П-плесни на пятно немного белого вина – перестанет окрашиваться, – посоветовала женщина.

– Прости за бокал, – сказал Коннор. – Я за него рассчитаюсь.

Роули покачал головой:

– Не ты же разбил его. – Подрагивающими руками он снова взял сигару. – О, дьявольщина! Прямо мурашки бегут!

– У вас есть и другие фокусы? – спросила девушка справа.

– Никак ты и алхимию знаешь, Коннор? – с нервной улыбкой поинтересовался Роули. – Может, на бис превратишь какой-нибудь простой металл в золото? Или смешаешь магические зелья и сваришь панацею от всех болезней?

Коннор подмигнул ему.

– Этим займемся днем, – сказал он.

Барнет, Северный Лондон. 1946 год

– Клетка тебе нужна?

Дэниел Джадд помотал головой.

Торговец бесстрастным взглядом смерил маленького, аккуратно одетого мальчика, который прижимал локтем библиотечную книгу.

– Ты должен держать их в клетке. Они все грызут.

Дэниел Джадд снова помотал головой.

– Мне просто нужна коробка, чтобы отнести домой, – сказал он робким голосом, который был лишь чуть громче шепота.