В целях привлечения внимания читателей к проблеме духовности, доступности, достоверности и убедительности её решения автор статьи прибегает к индуктивному способу доказательства. Начав с общепринятого понимания духовности, С. Соловейчик в дальнейшем последовательно раскрывает содержание вопроса: «что это значит – духовная жажда?». Отрицая ложное и утверждая истинное, прибегая к контекстным синонимическим сочетаниям слов (духовность, духовная жизнь, духовная жажда, духовное томление, сила духа), противопоставляя духовность и бездуховность в людях и искусстве, автор приводит читателя к закономерному выводу – главному критерию духовности. Пониманию комментируемой проблемы способствует также цитирование (предложение 2), вопросно-ответное единство (предложения 17 – 20).

Позиция автора текста, как это свойственно рассуждению, выражена достаточно ясно. С. Соловейчик считает, что духовность – это даже не образованность, а бесконечное стремление к добру, неутолимая жажда правды, ненасытный голод по красоте.

С мнением автора текста нельзя не согласиться, потому что подобным образом понимают духовность и другие художники слова. Многие из них тоже считают, что духовность это вовсе не образованность и не культура.

А.С. Пушкин в этом отношении не исключение. Например, заглавный герой романа «Евгений Онегин» для своего века весьма образованный человек. Он «по-французски совершенно мог изъясняться и писал», знал историю, экономику, литературу. Но духовной жаждой Онегин не томится. Его «духовная» жизнь сводится к культурному времяпрепровождению. В частности, для героя Пушкина, непостоянного обожателя очаровательных актрис, «почётного гражданина кулис», театр – это место, где можно увидеть незнакомых дам, показать им себя, убить время.

Ребёнком мне было непонятно, почему зрителям предлагаются такие фильмы, в которых только разговаривают, а не воюют, как, например, в картине «Великий воин Албании Скандерберг». Теперь мне непонятно, как можно часами «отдыхать» перед телевизором, внимая ведущим и героям передачи «Давай поженимся» или разделяя «переживания» персонажей телесериалов.

Таким образом, духовная жизнь не культурное времяпрепровождение, а неустанная работа над созиданием себя, своей души. Бегство от мучительных процессов душеобразования к внешнему миру, к заполнению своей внутренней пустоты внешними раздражителями есть бегство к стадности, к омертвению, к внешнекультурному, безликому стандарту.

2. Н.М. Карамзин. «Человек любит место своего рождения и воспитания»

(1)Человек любит место своего рождения и воспитания. (2)Сия привязанность есть общая для всех людей и народов, есть дело природы и должна быть названа физической. (3)Родина мила сердцу не местными красотами, не ясным небом, не приятным климатом, а пленительными воспоминаниями, окружающими, так сказать, утро и колыбель человека. (4)В свете нет ничего милее жизни; она есть первое счастье, а начало всякого благополучия имеет для нашего воображения какую-то особенную прелесть. (5)Так друзья освящают в памяти первый день дружбы своей. (6)Лапландец, рожденный почти в гробе природы, на краю мира, несмотря ни на что, любит хладный мрак земли своей. (7)Переселите его в счастливую Италию: он взором и сердцем будет обращаться к северу, подобно магниту; яркое сияние солнца не произведёт таких сладких чувств в его душе, как день сумрачный, как свист бури, как падение снега: они напоминают ему Отечество!

(8)Недаром житель Швейцарии, удалённый от снежных гор своих, сохнет и впадает в меланхолию, а возвращаясь в дикий Унтервальден, в суровый Гларис, оживает. (9)Всякое растение имеет более силы в своем климате: закон природы и для человека не изменяется.