– Стесняюсь спросить, вы что, хотите пересчитать количество косточек у моей нравственности? Или вас интересует вес моей совести в граммах? Ковалёв, как тебе нравятся эти моралисты? – спросил Журналист, краем уха следивший за умным разговором. – Впрочем, не отвлекайся, думай.

– Я и думаю, – Программист давно уже мысленно выиграл эту партию и сейчас просчитывал, как бы похитрее заставить Журналиста сдаться. – Не бери в голову, Никитос, пусть философствуют.

– А философы не подерутся? – Журналист рассмеялся, представив спокойного, как удав, Психолога, который отбивается от петушиных наскоков юного студента-связиста.

Пол Ковалёв был поздним ребёнком в семье. Имя Полуэкт, в переводе с греческого означающее долгожданный или желанный, дано ему было не случайно. Родители души в нём не чаяли, но при этом особо и не баловали.

С самого раннего возраста Полуэкт отличался от своих сверстников пытливостью ума, любознательностью и, что самое главное, усидчивостью. В детстве он часто болел, и в перерывах между посещениями детсада, вызванных очередной простудой, родители могли смело оставить его дома одного. Программист тогда жил в Китеже, и маленький Полуэкт, оставаясь один в большой трёхкомнатной квартире, сам находил себе развлечения. Еще не умея читать, он мог часами рассматривать картинки, листая многочисленные энциклопедии из родительской библиотеки, возиться с кубиками и всевозможными конструкторами, выстраивая целые города, а также слушать грампластинки со сказками на старом проигрывателе. А после освоения азбуки оттянуть от книг его было невозможно.

Друзья старшего брата, Журналист и Психолог, часто бывавшие у них дома даже в его отсутствие, обращались с младшим Ковалёвым как с равным. Этим фактом маленький Полуэкт очень гордился и всячески старался не выглядеть рядом с ними ребёнком. Общение со своими взрослыми друзьями он зачастую предпочитал тусовке со сверстниками.

Отец братьев Ковалёвых, до самой пенсии работавший инженером-конструктором на приборостроительном, имел золотые руки и светлую голову. Всё свободное время он что-то чинил, паял и строгал. Он постоянно изобретал какие-то интересные штучки-дрючки, и приобщил к этому младшего сына. Еще со школьных лет, с подачи отца, младший Ковалёв стал интересоваться техникой. Они с отцом всё время что-то конструировали: от маленьких ракет, которые на удивление стаям ворон могли взлетать, до больших раздвижных лестниц-стремянок, которые вызывали живой интерес у всех соседских дачников.

Эти полезные навыки, переданные от отца по наследству, потом очень пригодились Полуэкту. Уже после его смерти, продолжая отцовские традиции, Студент мог починить всё что угодно – от радиоприёмника до карбюратора. Переоборудовав их старый кооперативный гараж под мастерскую, он пропадал там часами, ремонтируя чьи-то легковушки, мотоциклы, велосипеды и разнообразную бытовую технику. Одних только стиральных машин в гараже стояло несколько штук. Полученных за ремонт денег хватало, чтобы жить вполне благополучно. Да и старший брат помогал материально, вкладывая в семейный бюджет часть своей средней, по советским меркам, зарплаты.

Но главной особенностью Студента была его способность учиться. Он интересовался всем на свете и быстро впитывал любую полезную (с его точки зрения) информацию. Когда перед началом фильма в кинотеатре вместо «Новостей дня» запускали киножурнал «Хочу всё знать», он радовался этому иногда даже больше, чем самому фильму.

Такой широкий круг интересов не делал Полуэкта замкнутым. Он всё время посещал какие-то кружки во Дворце пионеров, участвовал во всевозможных слётах юных техников и школьных олимпиадах. Поэтому круг его общения был весьма широким – от полулегальных дворовых тусовок до золотой ленинградской молодёжи.