– Не знаю… Может, я запишусь в археологическую экспедицию к нашему историку Федорову. Кажется, он сейчас снова набирает людей. – ответил Макс.

Дарья, до этого отстранённо смотревшая в окно, бросила на Максима мимолетный, заинтересованный взгляд. В ее глазах мелькнула искра, словно она на мгновение увидела в нем нечто отличное от остальных, нечто более глубокое и настоящее. Но она тут же она вернулась к своему созерцанию.

– К тому старому алкоголику? Камни таскать все лето? Брось там одни неудачники и задроты.

«Через 5 минут торт будет готов!» – донесся голос матери Макса с кухни.

– Вы идите я догоню, только отнесу это наверх. Макс показал на VR.

В комнате Макса царил такой беспорядок, что даже самые опытные исследователи хаоса, вероятно, бы сдались, увидев это место. Вокруг были разбросаны вещи, каждая из которых, казалось, пыталась рассказать свою собственную историю, но как и сам Макс, они были не слишком уверены в том, о что именно хотят поведать.

На почетном месте стоял кубок с фигурками бойцов, полученный на турнире по боевым искусствам, где Макс, как это обычно бывает, занял не первое а третье место. Это было довольно впечатляюще достижение, если не считать, что его упорство в тренировках продлилось ровно до тех пор, пока он не осознал, что в боевых искусствах не хватает магии и драконов. Кубок, казалось, знал о его недолговечном увлечении и с горечью смотрел на хозяина.

Компьютер, на котором была открыта недописанная программа, напоминал о том, что Макс когда-то мечтал стать великим программистом, как его отец. Однако, как это часто бывает с мечтами, он вскоре потерял к ним интерес, оставив проект в состоянии «всё еще в процессе». В этом месте технологии и вдохновение встречались, чтобы обменяться взглядами, прежде чем расстаться навсегда.

Маленькое зеленое дерево – бонсай – стояло в углу, как мудрый старец, который, несмотря на весь хаос вокруг, сохранял спокойствие. Макс иногда подходил к нему, чтобы поразмышлять о жизни, но в итоге чаще всего просто забывал полить его. Бонсай, казалось знал, что его судьба – быть свидетелем странных размышлений юного философа, который не всегда помнил о своих обязанностях.

Плакат с гонок NASCAR, на которых Макс когда-то был с отцом, висел на стене, как напоминание о счастливом дне. Он всегда улыбался, когда на него смотрел, словно пытался сказать: «Вот, это было настоящее веселье, а не всё это…».

Электрогитара, стоявшая на подставке, ждала, как незамеченная муза, которая знала, что её время придет, но не торопилась. Музыка была его страстью, но, как и всё остальное, она часто оставалась в тени.

На книжной полке, среди учебников по математике и астрофизике, мирно соседствовали мифологическая энциклопедия и трактаты древних военноначальников. Макс, как истинный искатель знаний, верил, что однажды все эти книги расскажут ему нечто важное, хотя пока они просто пылились, ожидая своего часа.

Вся эта комната создавала атмосферу постоянного поиска, где каждое увлечение становилось лишь остановкой на пути к чему-то большему. Макс знал, что рано или поздно он найдет то, что по-настоящему его увлечет, и тогда его комната станет отражением его настоящего «я» – или, по крайней мере, станет чуть более упорядоченной. Но, как говорил классик: «Всё приходит вовремя для того, кто умеет ждать.»

Все это нагромождение предметов оставляло крайне мало пространства для жизни, поэтому из мебели в комнате были лишь кровать стол и шкаф для одежды.

Подарки, подаренные лично и преданные через общих знакомых лежали здесь же в углу комнаты не распакованные в фабричных упаковках и ярких лентах: