«Мы что там, в морской бой играем?» – Это был голос адмирала флота Кисипта. Он уже проснулся и теперь наблюдал за происходящим. Адмирал явно не возражал против того, чтобы Таинс пока играла первую скрипку.

«Докладывает К-один, контакт с противником подтверждается. РО».

«Докладывает И-три, контакт с противником подтверждается. РО».

«Митральеза» и «Картуш» запросили разрешения открыть огонь.

«Предлагается открыть огонь / Предлагается открыть огонь», – раздались голоса других тактиков.

«Огонь разрешаю, – сказал адмирал флота Кисипт. – Что скажет вице?»

Вице-адмирал Таинс Йарабокин придерживалась такого же мнения.

«К-один, И-три, свободный огонь разрешен».

«Говорит К-один: открываю огонь».

«Говорит И-три: открываю огонь».

В тактическом пространстве возникли алые лучи, исходящие от двух кораблей. Крохотные известково-зеленые точки со своими собственными статусными панелями были ракетами, устремившимися к вражеским кораблям.

«Множественные поражения в поле обломков И-один», – сведения с датчиков низкого разрешения.

«Расходимся конусом?»

«Расходимся конусом», – подтвердила Таинс. Она наблюдала за вспышками впереди, где обломки «Петронела» бешено крутились, танцевали, прыгали, поражаемые все новыми вражескими снарядами. Останки корабля быстро падали в направлении основного флота, который стремительно продвигался вперед. Таинс включила отсчет времени – до столкновения с полем обломков оставалось семьдесят шесть секунд. Она перевела прибор в режим осязательного считывания, чтобы не перегружать визуальное восприятие.

Ни о каких положительных результатах лазерного огня ни «Митральеза», ни «Картуш» не докладывали. Их ракеты все еще двигались в направлении вражеского судна. Пока никаких признаков ответа не наблюдалось.

«Что, если мы ошибаемся? – подумала Таинс. – Что, если они перехитрили нас и упредили наш маневр? – В глубине своего кокона жизнеобеспечения она, сама не отдавая себе отчета, сделала движение – что-то вроде пожатия плечами. – Ну что ж, тогда мы все, возможно, погибнем. По крайней мере, смерть будет быстрой».

«Расходимся конусом?»

«Расходимся конусом», – снова подтвердила она. Она ждала, оценивала, спрашивала себя, что из этого получится. Монитор тактического пространства выдавал устаревшие и все менее актуальные данные о контактах, выявленных «Петронелом», – мерцающее, медленно исчезающее облако пульсирующих желтых эхосигналов. Два жестких контакта, все еще регистрируемые сенсорами «Митральезы» и «Картуша» и подтверждаемые теперь другими находящимися поблизости кораблями, выглядели как мигающие, красные, медленно сближающиеся прерывистые линии. Обломки «Петронела» представляли собой пунктирную алую массу прямо по курсу – она приближалась и медленно расползалась вширь.

«Ну ничего, – сказала себе Таинс, – это-то у нас получится».

Они не раз тренировались, исполняли этот маневр в виртуальной реальности, исходя в точности из такой ситуации: засада, маневр, ответные действия.

Они знали, что запредельцы предвидят отправку флота из системы Зенерре к Юлюбису. Самый быстрый маршрут для этого был, конечно, один – по прямой, и его лазерно ровная линия превращалась в неуловимо искривленную исключительно за счет допущения минимального сноса соответствующих систем, которые вращались вместе с остальными окраинами галактики вокруг оси большого колеса, удаленной на пятьдесят тысяч световых лет.

И что тут предпринять – выбрать именно этот маршрут, подвергая себя опасности попасть в засаду, организованную другими кораблями, и – еще страшнее – напороться на мины? (Вот уж мины так мины; всего-то и нужно что несколько тонн дробленой породы. Измельчи небольшой астероид на камушки размером в рисовое зерно, разбросай их на пути флота, и – при условии, что флот движется достаточно быстро, – дело сделано, а при околосветовых скоростях тебе вообще ничего не надо – ни заряжать, ни взрывать, результат и так будет ой какой.) Или идти обходным путем, где вероятность засады значительно меньше, но и в пункт назначения прибудешь позднее?