Выслушивает молча бог,
Как ему ангелы глагольше:
«Он сделал всё, что только мог,
Не меньше и не больше».
Когда на деле, не в кино
Иль на магическом концерте,
Власть вместе с чернью заодно
Смогли его добиться смерти.
Но он не сдался просто так,
Он до последнего мгновенья
Пытался, разгоняя мрак,
Приблизить время пробужденья
Страны, народа и умов,
В надежде дармового сыра
Опоенных дурманом слов
Продажного телеэфира.
Он не жалел души своей,
А с нею сил – до истеченья
Положенных судьбою дней
Той самой кожею шагренью.
Чтоб вырвав с корнем из души
Безволие с совковым страхом,
Не извиваться, как ужи
И не дрожать, подобно птахам.
Да, он исполнить не сумел
Задуманное в полное мере,
Не докричал и не допел
О нашей непотребной эре.
Но в гуле кованных сапог,
Под крик служилых уберменшей,
Он сделал всё, что только мог,
Не больше и не меньше.
Г
«Гадай, цыганка, картами шурша…»
Гадай, цыганка, картами шурша,
Не пожалею перстня золотого,
Лишь только бы воспрянула душа,
Услышав одобряющее слово.
Гадай, цыганка, над моей рукой
С холмом Луны и поясом Венеры,
Не поскуплюсь, лишь сердце успокой,
Который день бегущее без меры.
Гадай, цыганка, вглядываясь в шар,
Чтоб волею Изиды иль Минервы,
За, сколько ты желаешь, гонорар,
Вернулись к норме сорванные нервы.
Гадай, цыганка, надо, я сниму
От матери хранимый крест нательный,
Но помоги рассудку моему,
Избавь меня от мыслей беспредельных.
Гадай, цыганка, способом любым,
Не избегая сил любого рода,
Но сделай так: она не будет с ним –
Я не хочу смертельного исхода.
«Где отыскать такой сюжет…»
Где отыскать такой сюжет,
О страсти человеческой,
Про коего статейки нет
Литературоведческой.
Как мы от правды отличим
Рассказы и сказания
Из жизни женщин и мужчин
В совместном проживании?
Кто за закрытыми дверьми
Увидеть мог творимое
Бытостроительство семьи –
Реальное и мнимое?
Кем и когда подтверждено
Их душ и тел движение
В миг единения, в одно
Известное мгновение?
И есть ли меж людей судья,
Чтоб в мании величия
Среди людского бытия –
Мог толковать обычаи?
«Гитара дерзкая хмельной шалавою…»
Гитара дерзкая хмельной шалавою
Кричит, не слушая подруг своих,
Обременённая дворовой славою
Меж шепелявящих или немых.
Гитара дерзкая орёт без роздыха,
Полубезумная, предвидя – впредь
Не хватит силы ей, не хватит воздуха,
Чтоб песню главную свою допеть.
Гитара дерзкая под ноги брошена
Ораве доблестной известных лиц
С лицом начальничков, испугом скошенным,
Со сладострастием детоубийц.
Гитара дерзкая разбита в крошево,
И лишь обрывки струн стальных звенят:
«Всего хорошего, всего хорошего
Тому, кто странствует из рая в ад».
«Главное – выжить любою ценой…»
Главное – выжить любою ценой,
Главное – жить, хоть последней скотиной:
Жрать, испражняться и брызгать слюной
С благословенья на то господина.
Ну, а рассказы про душу и ад,
Сказки о совести, чести и воле –
Без этой чуди я счастлив и рад,
Если хозяин мой мною доволен.
Что он не скажет и не намекнёт,
Тут же исполню я без промедленья:
Наполовину уменьшить народ
Иль увеличить его населенье.
С этим согласно страны большинство
За исключением гадов последних,
Тех, недовольных, мозги у кого
Лишь для оранья, фантазий и бредней.
Нет бы, построились строем и шли
Следом за нашей единой колонной –
То не стреляли бы и не кляли
Их по решению власти законной.
«Глаза сквозь черный глянец приоткрыв…»
Глаза сквозь черный глянец приоткрыв,
Господь сверкнул – и сникла вражья сила,
И мне прощён безумия порыв
И всё, что ты забыть меня просила.
А тот пустой, ненужный, глупый спор
Замолкнул, захлебнувшись в горле речью,
Как птица, мною битая в упор,
Как зверь, в петле дострелянный картечью.
«Глядим на мир мы все по-разному…»
Глядим на мир мы все по-разному,