Когда появился Герман, она и вовсе отложила вилку, спрятав дрожащие руки под стол. Твою мать! У меня аж внутри все переворачивается от того, как она реагирует на меня и все, что со мной связано. Боится как огня!

— Ты что, начал жрать говядину с капустой? — первым делом напакостил Герман своим длинным языком, увидев блюдо передо мной.

— Дупло законопать! — рыкнул я, разозлившись, что Алиска старалась, просто не знала, что я это не ем, и теперь сидит, краснеет и расстраивается.

Руки чешутся вытряхнуть из его башки опилки, но на счастье Буратино, меня больше волновала Алиска, открывающая конверт с ее деньгами и паспортом.

— Твоя соседка Танька ушлая девица! Сказала хозяйке, что вы обе съезжаете, и попросила вернуть залог. Хозяйка по договору могла бы и не возвращать, ведь вы не прожили там год, но пожалела дурёх. Таня сдала квартиру и забрала все деньги, решив, что хрен ты ее найдешь, что, по сути так и было бы, — как заведенный принялся болтать Герман.

— Так это все Таня? И паспорт мой украла? А вы вернули? Спасибо! Спасибо! Спасибо! — подскочила счастливая Алиска со стула, кинувшись обнимать махину раза в три больше неё.

Дубов от неожиданности растерялся и застыл с открытым ртом, но лапы свои на спину Алиски приклеил, сука!

— Так это же… я же… это всё же… — словно он пьяный новобранец перед генералом, никак не мог сложить три слова Герман.

— Это она вас так укусила? — заметила Алиска следы на шее Германа от острых молочных зубов.

— Это Плут, зараза! Капризничал, когда Бес ушел с твоей соседкой беседовать, — не задумываясь, выболтал салага все, что не просили.

— Дуб, вали отсюда, пока я тебе желуди не оторвал! — помог я ему спастись от пиздюлей.

Распыхтевшись на всю округу, Герман удалился, а я словил какой-то необъяснимый кайф от улыбки Алиски. Ей смешно наблюдать, как я донимаю Буратино. И мне почему-то ее реакция нравится.

Несмотря на то, что Алиса услышала, что это я, а не Герман перевернул пол-Москвы в поисках Татьяны, мне ее обнимашек не перепало. А жаль, я бы с удовольствием полапал Алиску, особенно упругую попу в обтягивающих брюках, под которыми нет трусиков!

Ей, безусловно, намного больше идет такой стиль, чем куцые тряпки, в которых она отиралась в клубе. Не то чтобы мне не нравилось смотреть на открытые стройные ножки и глубокое декольте, но в этих изысканных тряпках Алиска выглядит иначе. Невооруженным глазом видно, что ей гораздо больше нравится такой стиль, в нем она чувствует себя увереннее. Единственное, что бросается в глаза, это то, что у нее совсем нет украшений, аксессуаров и прочего барахла, что так любят вешать на себя девчонки. И я знаю почему. Я нашел квитанцию из ломбарда рядом с ее домом еще в первый визит на ее съемную хату. У Алиски были простенькие золотые серьги и колечко, но она настолько нуждалась в средствах, что вынуждена была их сдать.

— Получается, что теперь мне и вовсе спешить некуда? Я все успею и с тобой поработать, и подготовиться к новой работе! Паспорт ведь цел и невредим! — из потока болтовни Алиски улавливаю часть, которая меня снова удивляет. Чуть вином не подавился!

— Ты же сказала, что нужно собрать какие-то справки еще и выучить препараты? — с трудом выуживаю из памяти, что она болтала о сложностях трудоустройства, еще когда мы гуляли бухие после моей днюхи.

— Да, надо. Хотя... я сейчас! — внезапно уносится Алиска в сторону столов «продажников» фармкомпании.

Очешуеть можно, сколько сил и энергии у человека появляется, когда он получает то, о чем мечтал. Эта белокурая статуэтка летает по залу с улыбкой до ушей, будто ее «Энерджайзер» покусал.