А вот у женщин с самого начала пошло через вечный кривой танец. Их поведение подпитано двумя древнейшими программами: первая – бесконечная сексуальная провокация, цель которой – собрать внимание всех самцов вокруг; вторая – беспощадный эволюционный кастинг: выбрать лучшего подкатчика по критериям доисторической комиссии по эволюции. Всё было весело и даже зрелищно, пока миром были влажные джунгли и куча еды на деревьях.

Но когда обезьяны с палками начали шариться по ледяным пустошам вместо того, чтобы перебирать переспелые бананы и лениво покачиваться на ветках, выяснилось, что женская прошивка для условий холода, голода и драк за ресурсы – это просто билет в один конец. Суицидальный баг как отличный способ вымереть за два поколения.

Спасение вида требовало радикальных мер, и природа, не долго думая, достала дубинку под названием институт брака и без особых сантиментов перешла к этапу ручного управления: Склеил бабу – законтрактировал, накормил, оплодотворил, влепил штрафную оплеуху за измену. В некоторых местах даже наспех сварганили моногамию – ту самую веселую игру, где один супруг пытается всю жизнь таскать на себе последствия одного не самого удачного выбора.

Результат получился типичным для процесса естественного отбора – всё, как мы любим: прогресс и нормальное воспроизводство напрямую зависят от прочности семейных уз. А прочность семьи, в свою очередь, зависит от способности мужчин держать под замком хаотичную женскую природу. И, сюрприз, – это зависит от конкретной модели брака, которая была выбрана той или иной популяцией. Без магии, чистая биологическая инженерия на грани отчаяния и нервного срыва.

У большинства молодых девиц встроена одна незадачка – они влюбляются в самых типичных высокопримативных самцов. В тех, кто, по сути, – не что иное, как реинкарнации доисторических павианов с минимумом мозга и максимумом тестостерона. Брутальные, наглые, дерзкие, зачастую маргинальные, с криминальным флером или хотя бы пропиской в реалити-шоу. Те самые, кто пишет йа через й и гордятся этим.

Но у них есть одно бесценное качество, что женщины часто считывают как мужественность: полное отсутствие заморочек. Ни самоанализа, ни рефлексии, ни угрызений совести, ни душевных терзаний в духе а точно ли я всё делаю правильно?

Их бытие – это прямая без пунктуации. Ровная, как след от дубинки.

Вот он – вечный архетип тайных девичьих грёз: садовники с голым, загорелым торсом и тяжёлым шлангом наперевес; сантехники модельной внешности, у которых разводной ключ – не столько инструмент, сколько символ первобытных фантазий; галантные водители лимузинов в чёрных костюмах и чёрных очках; бывшие наёмники, ныне тренера в зале, у которых бицепсы говорят больше, чем диплом; парни с юга, у которых по три судимости, по два кольца, один взгляд – и вся она; массажисты без лицензии, у которых руки лечат, а потом ломают – в зависимости от настроения; сухопарые недавние сидельцы с татуировками от ушей до пяток, но с таким лихим, мурашечно-опасным взглядом, от которого где-то глубоко внутри всё сжимается и дрожит.

Это они. Те самые.

Те, кто заставляют юное женское сердце стучать, как молот, кожу – покрываться липким потом, а здравый смысл – сдаваться без боя. Пресловутые мачо, которые готовы рвануться в бой только потому, что кто-то криво посмотрел в очереди за кофе.

Парадокс? Возможно. Но именно они вызывают самый искренний трепет – пусть и на короткой дистанции. Почему? Да потому что инстинкты у руля, а природа, как всегда, не считает нужным ничего объяснять.

Ничего с этим не поделаешь. Именно поэтому их образы снова и снова всплывают в фильмах, клипах и романах – как живое доказательство старой истины: они – причина влечения. И они же – причина последующих катастроф. Их обожают, о них мечтают в полусне и в маршрутке, а потом – с ними же и сносят себе жизнь. Строго по инструкции. Прямо беда.