Меж тем голоса звучали все чаще и настойчивее. Чтобы как-то их заглушить, Милена решила почитать вслух книгу. Только взяла том, а из него листочек выпал. Девушка подняла его и прочла:

Ты в лицо врагов узнай,

Смело с ними в бой вступай.

Встречи с ними ты не бойся.

В Зазеркалье путь откройся!

Не успела Милена произнести последние слова, как откуда ни возьмись, налетел вихрь, поднял её от пола, закружил и куда-то понёс. И очутилась девушка в замке древнем. Мрачном и холодном.

В огромной темной зале восседала на троне дама неопределенного возраста. Губы кривились в недовольную ухмылку, колючий взгляд прямо-таки сверлил Милену, а крючковатый нос «коронованной особы» будто бы был создан для того, чтобы его совали в чужие дела и вынюхивали везде недостатки. Яркое пышное платье было сшито из переливающейся разными цветами ткани. При каждом движении оно менялось. Но все цвета носили какой-то «грязный» оттенок.

В руках незнакомка держала собачий поводок. У подножья трона возлежала большая черная трехголовая собака-страх. Одна голова – Страх Неудачи, другая – Страх Удачи, а посередине – Страх Некомпетентности.

Все три головы собаки разом повернулись в сторону Милены. В глазах горела ненависть, а с клыков капала ядовитая слюна. Псина только и ждала команды, чтобы наброситься на девушку.

Позади трона стояла дама в наряде XIX века: длинное чёрное платье с воротником-стойкой и плоская шляпка делали её особенно неприятной. Крючковатые пальцы сжимали ридикюль. При этом указательный был как-то особенно оттопырен, что казалось, будто он только и создан для того, чтобы указывать на недостатки. Внешне эта особа, как сестра, была похожа на ту, что восседала на троне.

– Ну что, милочка, явилась? – Неприятным визгливым голосом поинтересовалась дама с собакой, постукивая по ладони ремешком поводка. – Давай знакомиться. Я – царевна Обесценьяна. А это – она кивком указала на вторую даму – моя сестра мадам Винзу. Мы давно за тобой наблюдаем. Всё чего-то носишься безумной кометой, всюду лезешь, чего-то сочиняешь. Никак решила «сделать лучше этот несовершенный мир»?

И запомни: ты – наша пленница! Никуда тебе от нас не деться!

Произнесла она это с особым сарказмом. Дамы засмеялись неприятным ехидным смехом, а собака залилась лаем, в котором угадывался такой же смешок.

– Ну почему же весь мир? – Возразила Милена. – Просто я хочу, чтобы с моим появлением что-то становилось лучше, чем до меня. И вообще: похищение человека и его насильственное задержание – уголовно наказуемое деяние! Отпустите меня немедленно!

– Да вы только гляньте на неё, люди добрые! – Как-то по-бабьи всплеснула руками Обесценьяна и в её голосе послышались интонации деревенской кликуши. – Смелая какая! Умничает она тут! Ишь, замахнулась! Да что ты знаешь-то, что умеешь? Одного твоего присутствия недостаточно. Вот посмотри!

– Да-да! Гордится она, что её сказки кому-то помогают. – Поддакнула мадам Винзу. – Да ты и представить себе не можешь, для скольких людей они бесполезны! Всё, что ты написала, читают какие-то десятки человек. Сотни миллионов их не видели. И никогда не увидят! Да и не нужны они им.

– Грош цена всем твоим знаниям-умениям! Можешь сама убедиться! – И принцесса указала на одну из трех огромных массивных дверей, что вели куда-то из тронной залы. Одна из них была деревянной с замысловато вырезанным орнаментом, вторая – железная с кованными петлями и выкованными сложными узорами, а третья – золотая, инкрустированная самоцветными каменьями.

Обесценьяна махнула рукой в сторону резной деревянной двери.

Зашла Милена за указанную дверь, а там библиотека огромная, книг на стеллажах видимо-невидимо, от тоненьких до огромных фолиантов. Открыла одну книгу, а там столько информации, и всё нужно, всё интересно. Начала читать, схватила другую, опять начала читать. И чем больше Милена читала, тем отчётливее понимала, как мало она знает, сколько всего упускает из виду! И так горько ей стало от того, что неприятные тётки абсолютно правы.