Почти стометровой длины стоя была оформлена тридцатью шестью колоннами ионического ордера с внешней стороны[118]. Антаблемент завершался пальметтами и аканфами (фрагменты и капители хранятся в Археологическом музее в Фивах: inv. 1984, 1785, 1794. 1798, 1803, 1804, 1805, 1846). Ионический ордер, как показывают находки 1970-х – 2000-х годов, преобладал в постройках птолемеевской Александрии.

Колоннада в долине Муз первоначально замыкались глухими стенами, за которыми располагался ряд комнат. Позднее часть стен была разобрана и заменена внутренней колоннадой коринфского ордера, что открыло сквозной проход в долину от жертвенника Музам. Комнаты, скорее всего, предназначались для хранения вотивных даров. Особо крупные помещения замыкали колоннаду с торцов.

Укрывшись от солнца за колоннами, поставленными на большом возвышении, зрители могли смотреть на церемонию жертвоприношений: жертвенник в виде прямоугольной каменной платформы располагался фронтально пред стоей, а статуи Муз на закруглённом основании были развёрнуты к ней ликами. Это были знаменитые геликонские Музы скульптора Кефисодота Старшего (первая половина IV столетия до Р. Х.) (Paus., IX, 30, 1). Их судьба в геликонской долине прослеживается вплоть до царствования Константина Великого, который распорядился забрать статуи в Константинополь. Там они заняли почётное место на императорском форуме перед входом в здание Сената. Во время уличных беспорядков 404 года от Р. Х., связанных с низложением патриарха Иоанна Златоуста, толпа подожгла Сенат, и геликонские Музы погибли при пожаре (Zosim., V, 24). Нам остались мраморные пьедесталы с посвятительными двустишиями поэта Онеста или Хонеста (IG VII, 1797–1805)[119].

Для городской среды Александрии подобную вольную асимметричную композицию построек Мусея представить сложно, но для Мусеев Академии и Ликея, которые располагались на больших территориях в пригородах Афин, за городскими стенами, среди садов, наоборот, допустимо предположить свободно поставленные архитектурные компоненты, статуи и жертвенник, как на Геликоне.

Последний Мусей, чьё основание поддаётся хотя бы приблизительной датировке, – городской Мусей в Антиохии-на-Оронте. О нём известно из «Хронографии» Иоанна Малалы (VI век от Р. Х.). Мусей и библиотека (το των Μουσών ιερόν και βιβλιοθήκη) сооружались на частные пожертвования некоего Марона, антиохийца, долго жившего в Афинах (скорее всего, купца, который, проживая в таком знаменитом своими философскими школами городе, вполне мог посещать Ликей и Академию ради самообразования, следовательно – их Мусеи стали для Антиохии таким же образцом, как и за сто восемьдесят лет до этого для Александрийского Мусея). Душеприказчиком Марон просил быть царя Антиоха Филопатора (Malal, X, O304, 21-22E; L. Dindorf: p. 235–236; XIII, O4, 24B; L. Dindorf: p. 319). Поскольку такой титул носили два царя династии Селевкидов – Антиох IX и Антиох X, правившие последовательно между 114 и 92 гг. до Р. Х., Мусей строился именно в этом восемнадцатилетии.

Мусей находился в квартале Эпифания, на агоре, рядом со зданием булевтерия (городского суда) и храмом Гермеса (Ibid.). Вместо природного священного источника Муз в нём было такое помпезное сооружение как нимфей (не просто фонтан, но, обычно, целый каскад, украшенный колоннами и статуями), посвящённый титану Океану: Μουσείον και το Νυμφαιον άυτοΰ το λεγόμενον Ώκεανόν; Μουσείον και το εν αυτοῦ Νυμφαîον (Malal., XI, O370, 11C; L. Dindorf: p. 282; XII, O400, 8B; L. Dindorf: p. 302). В данном случае его украшала мозаика, изображающая титана (Ibid.). История святилища (горевшего и несколько раз перестраивавшегося) заканчивается в царствование Константина Великого, когда здание Мусея было перестроено под преторий. Отметим и этот факт, наряду с важными для наших изысканий указаниями на то, что городской Мусей и библиотека были единым целым, и на наличие водного каскада.