– Государь! Брат мой! – сменил интонацию великий князь, он уже не ставил ультиматум, а просил, умолял: – Бог поразил мое сердце любовью. Чистая и светлая девичья душа полюбила меня. Я не могу просто совратить ее, обмануть ее доверие. Разреши, государь!

Константин упал на колени.

– Полно, брат. Хватит. Пожалуйста, встань, – смущенный Александр поднял его.

Глаза цесаревича были полны слез. Всхлипывая, он продолжал убеждать императора:

– Я не хочу повторить твою судьбу. Не хочу провести остаток своей жизни с той, которая ненавистна мне, а я – ей. Только из‑за каких-то выдуманных приличий.

– Но такова незавидная участь царей! – задумчиво произнес Александр. – В нашем роду еще никто не женился по собственному выбору и по любви. Ты хочешь быть первым?

– Кто-то же должен отважиться и подать пример!

– Но первому всегда достаются главные трудности.

– Я их не боюсь. С любимой я даже отправлюсь в самую далекую ссылку, хоть в Сибирь.

– Хорошо, – согласился царь. – Я отправлю твое дело в Синод и попробую уговорить матушку.

Но прошло почти два года, пока вдовствующая императрица Мария Федоровна согласилась выслушать своего непутевого сына.

Наконец от Александра пришло долгожданное письмо, в котором он вызывал брата в Санкт-Петербург, наказав захватить с собой портрет его избранницы.

Мария Федоровна, еще более постаревшая и располневшая, встретила Константина прохладно.

– Вы никогда не были благоразумны, мой дорогой сын. Вы не оправдали моих надежд и очень огорчили меня. Но я вынуждена была согласиться с доводами государя, вашего брата…

Цесаревич рухнул к ее ногам и стал благодарить:

– Простите меня за все огорчения, которые я вам причинил. Я знал, что ваше любящее сердце поймет меня…

– Вам, безусловно, следовало выбрать себе жену из рода, достойного вас. Но вы не послушались моего совета и свою судьбу ломаете сами. Ваш выбор хорош, но лишь для частного лица. На вашу свадьбу я не отпущу никого из царствующей семьи.

Константин, будто не слыша материнских укоров, продолжал осыпать ее словами благодарности за благословение.

Переполняемый свалившимся на него счастьем, он не помнил, как брат поднял его с пола и вывел из материнских покоев.

– Синод расторгнул твой брак с Анной Федоровной, – поведал ему Александр. – Ты вправе жениться во второй раз.

Цесаревич снова рассыпался словами благодарности, теперь уже перед братом.

– Однако матушка дала свое согласие на твой брак с Грудзинской, потребовав очень дорогую цену, – в голосе императора зазвучал металл. – Сначала ты должен подписать документ о своем отречении от трона, а я – издать специальный манифест на будущее – о том, что дети, рожденные в подобных браках, не имеют права наследования престола.

Однако на Константина слова царя произвели совсем другое впечатление. Он равнодушно пожал плечами и спросил:

– Какую бумагу мне надобно подписать?

Император, пораженный подобным легкомыслием, еще раз напомнил Константину:

– Ты должен сам написать свое отречение. Ты хорошо подумал, брат?

– Более чем когда-либо, – хладнокровно ответил тот и добавил: – Какой из меня царь? Ты красив, умен, хороший дипломат. А я просто солдат. Солдатом и останусь. Да и не хочу я всходить на трон. Я к этому делу не приучен. Убьют меня, как отца убили.

Настал черед Александра задуматься.

– А может быть, ты и прав. Жить как частный человек – это ли не отрада? Любить и быть любимым, воспитывать детей… Не в этом ли счастье человека? В глубине души я тебе даже завидую, – честно признался царь и уже без каких-либо недомолвок объявил: – Я хочу сделать твой невесте подарок на свадьбу. Это имение Лович и титул княгини.