Мы с Крисом ушли далеко на север и большую часть дня бегали по Аляске. Тему родственных душ мы больше не затрагивали, но меня начинало беспокоить то, как менялось настроение Криса. Поначалу он казался спокойным, смеялся вместе со мной, шутил и продолжал делать довольно плоские намеки. Но чем ближе подходило время возвращаться, тем больше Крис замыкался и отстранялся от меня. Наверное, Крис все же не до конца смирился или просто не хотел верить, что Джонатан действительно моя родственная душа. Пытался найти другие объяснения моему влечению к оборотню. Видимо, сегодня Крис предположил, а я подтвердила его худшие опасения.

Когда мы добрались к океану, у меня перехватило дух. По сторонам пляжа лежали ледники, они спускались со склонов гор, заполняя собой ущелья, и будто светились изнутри, как мой щит.

Мы остановились у линии воды. Крис рассматривал россыпь островов с пушистыми верхушками из копьевидных елей, виднеющихся вдалеке.

– Крис… – я попыталась взять его за руку, но он резко двинулся вперед, заходя в воду.

– Нужно идти, если не хочешь опоздать.

Мне казалось, что я теряла друга, и от этого чувства стало так нехорошо, что я готова была поклясться – меня начало тошнить. Крис нырнул и скрылся из виду. Мне оставалось только последовать за ним. Хотя заканчивать наше маленькое путешествие на такой ноте совсем не хотелось.

Вода обдала ледяными иголками, но тело быстро приспособилось к новой температуре, и вскоре я почувствовала себя настоящей льдинкой, хоть на наших с Крисом щеках и горел румянец. Догнать его не составило труда, он и не стремился уплыть, даже взглянул на меня, когда я поравнялась с ним. Только вот гранатовые глаза были грустными. Не в моих силах было ему помочь. Ведь я не могла дать Крису то, что он хочет.

Мы плыли быстро, чтобы успеть к моменту, когда Тайлер привезет Мэри в наш дом. Из глубин океана вдруг появился звук. Я остановилась, хоть и знала, что так мы наверняка опоздаем. Этот звук нельзя спутать ни с чем: будто песня, голос моря. И я, не задумываясь, направилась к нему.

В толще воды показалось первое шевеление, и уже через секунду я разглядела синего кита с маленьким детенышем. Хотя на самом деле детеныш был в четыре раза больше Криса, а вот мама-кит… Казалось, будто над нами проходит целое судно, медленно, никуда не спеша и так грациозно. Детеныш плыл над мамой, и казалось, будто он на нее хочет лечь. Мама-кит снова запела. Она кого-то звала, этот низкий, но протяжный стон казался грустным. И вскоре мы увидели еще одного кита. Большого, холеного, с серо-голубой кожей, широкими полосками на брюхе и нижней челюсти. Он направлялся за мамой и детенышем. Мне хотелось верить, что они семья.

Он тоже звал, так же истошно и протяжно, хоть наверняка видел своих впереди. Ни один из китов не обращал на нас внимания, они просто следовали своей дорогой. Мы для них не больше муравьев.

И я, и Крис замерли, задрав головы и наблюдая за дивным явлением. Не представляю, что может быть прекраснее природы и ее обитателей. Тихий звук снова привлек мое внимание. Он был похож на тонкую песенку, немного отличающуюся от того звука, который мы слышали ранее, и вдруг я поняла: детеныш говорит с мамой. Вот над нами проплыл отец семейства.

Давно забытая мечта вновь предстала перед глазами. Но я вампир, вновь ожившее существо, в котором нет ни капли жизни. Проводив взглядом семью китов, мы с Крисом двинулись дальше. Я еще долго слышала их пение, но по мере того, как мы отдалялись, волнующие и чарующие звуки затихали, пока и вовсе не исчезли. Спустя полчаса мы добрались к нашему обрыву.