Тем временем молчание затягивалось, но неформальность обстановки буквально заставляла снова начать разговор. Даже удивительно, насколько быстро непогода может разрушить ту грань, что отделяет людей друг от друга. И ведь никого сильно не удивляет, что мы все сидим сейчас за одним столом.

– Ваше величество, – Луиза де Тарант решила нарушить молчание. – Я могу поинтересоваться, куда именно вы направлялись, когда вас застала непогода?

– По делам, – обтекаемо ответил я. – У меня была назначена встреча. Надеюсь, если я прибуду позже оговорённого времени, это не станет неприятным сюрпризом.

– Полагаю, что дама будет ждать вас столько сколько потребуется, – тонко улыбнувшись, ответила мне принцесса и милостиво кивнула Зимину, позволяя, наконец, налить себе чай. Видимо, холодный кофе вдохновлял её даже меньше, чем самовар.

– Дама? А почему вы решили, что я направился к даме? Да ещё прихватив с собой целую свиту? – я нахмурился, пытаясь понять логику де Тарант, позволившую ей прийти к такому выводу. – Разве не принято навещать даму, соблюдая таинственность и осторожность?

– Я не знаю, ваше величество, – принцесса явно растерялась и посмотрела на художницу. Виже-Лебрен сидела, нахмурившись, явно раздумывая над тем, что именно будет делать, например, Краснов, когда я с вероятной дамой уединюсь. – Возможно, у вас какие-то отдельные, весьма пикантные договорённости. – И она понимающе улыбнулась.

Краснов не выдержал и хохотнул, и тут же замаскировал смех приступом кашля. Я посмотрел на него сузившимися глазами.

– Что тебе показалось таким смешным, Саша? – спросил я ласково.

– Я представил себе достоинства этой, безусловно, прелестной шалуньи, – пробормотал Краснов, обводя взглядом толпу мужиков, представляющих мой отряд. Отдельно осматривались Киселёв с Чернышёвым, ещё не тянувших на почётное звание героев-любовников.

– Саша, ешь бублик, – посоветовал я ему и повернулся к де Тарант. – Я, разумеется, не к даме еду. Увы, это действительно дела. Иначе я не потащил бы с собой Краснова. Зачем мне подвергать даму искушению и своими руками представлять ей возможного соперника. А ведь ещё Бобров есть, – Юра при моих словах как раз глотнул чай, и, предсказуемо подавился. Он покраснел и бросил на меня возмущённый взгляд. Я же несколько раз стукнул его по спине, а женщины принялись с интересом его разглядывать.

– Вы так шутите, ваше величество, – принцесса натянуто улыбнулась.

– Да, шучу. И, нет, я не буду говорить Бланкеннагелю Егору Ивановичу, что его приняли за женщину, – ответив ей, я бросил взгляд в окно. Мне показалось, или слегка посветлело, и снег уже не валил сплошной стеной.

– О, простите, ваше величество, – и Луиза опустила глаза.

– Ничего, мадам, не сомневаюсь даже, ваша версия – это первое, что пришло в голову половине присутствующих здесь людей. – Я посмотрел на чай. Ещё, что ли, чашку выпить?

– А вторая половина? – лукаво улыбнулась Виже-Лебрен.

– А вторая половина гадает, к кому из вас я всё-таки приехал сюда на свидание, – когда я это сказал, закашлялись уже Киселёв с Чернышёвым. Не обращая на них внимание, я задал вопрос, интересовавший меня сейчас гораздо больше мальчишек. – А что ещё писала вам ваша матушка, мадам?

– О, она писала совершенно невозможную вещь, – тут же переключилась на сплетни принцесса. – По Парижу ходят упорные слухи, что Талейран, решил воспользоваться слабостью Наполеона к мадемуазель Жорж, и обвинил герцога Энгиенского в том, что тот несколько раз навещал Францию. И что несчастный Луи связан с роялистами, мечтающими возродить династию Бурбонов. – Последнюю фразу она произнесла, вполголоса и наклоняясь в мою сторону.