– Саша…

Я увидел, что она собирается со мной спорить.

– Чёрт возьми, Лиза! – она вздрогнула и посмотрела на меня, а я слегка сбавил тон. – Хорошо, раз ты не в состоянии принять самостоятельное решение о выборе врача, то я, пожалуй, сделаю это сам. Будь готова к тому, что сегодня в течение дня тебя осмотрят.

Она попыталась вырваться из моих рук, но я держал её крепко и не намерен был слушать возражений. Елизавета порывалась что-то сказать, но тут дверь приоткрылась, и заглянул Сперанский.

– Ваше величество, к вам гонец от Макарова Александра Семёновича, – доложил он в своей обычной невозмутимой манере.

– Та-а-а-ак, – протянул я, отпуская жену. – Меньше всего я хотел бы сейчас видеть гонца от Макарова. Самого Александра Семёновича с его ежедневными докладами мне безумно не хватает, но получать от него известия через гонца как-то не хотелось бы.

– А почему Александр Семёнович не поехал с нами, он что, не будет присутствовать на коронации? – удивлённо спросила Елизавета, мгновенно забыв про свои обиды.

– Конечно он будет присутствовать, – я вздохнул. – Ему ещё нужно проследить, как его служба начинает работать в Москве. Вот только он испросил позволение присоединиться к нам немного позже, потому что именно сейчас сильно занят.

– И чем же таким важным занят господин Макаров? – Лиза нахмурилась. – Что может быть важнее твоей коронации, Саша? Неужели какой-то мерзкий заговор?

И это говорит женщина, которая, может быть, и не принимала участия в заговоре против Павла Петровича, но которая его молчаливо поддерживала. Или же «у них шпионы, а у нас разведчики»?Этот принцип действует во все времена и применяется к любым условиям. Да, похоже на то.

– Саша, почему ты молчишь? – она приложила руки к вспыхнувшим щекам.

– Пытаюсь кое-что понять, – я криво улыбнулся. – И нет, Лизонька, не волнуйся, Александр Семёнович не расследует очередной заговор. Все заговорщики пока судорожно полируют драгоценности, чтобы блеснуть на коронации. Но господин Макаров действительно очень занят, он делит отставных лошадей, предоставленных Михаилом Илларионовичем Кутузовым с Архаровым и Вороновым. Поверь, на конюшнях, устроенных специально для нужд полиции и Службы безопасности, сейчас идёт бойня.

– Я не очень хорошо понимаю, – Лиза сжала пальцами виски.

– Я тоже не очень хорошо понимал, почему эти ведомства не были снабжены лошадьми. Но разбираться не буду иначе увязну. Главное, что конюшни начали создаваться, конюхи начали наниматься, а лошади, отслужившие своё в кавалерии, начали в эти конюшни поставляться. Большее я просто физически не успел сделать, потому что мы уезжали, – я вздохнул, прикинув объём предстоящей работы только вот по этим ведомствам.

– Ваше величество, – напомнил о себе Сперанский. – Гонец.

– Да, гонец. Ты проверил, что за послание он везёт? – спросил я, поворачиваясь к нему.

– Конечно, ваше величество, – Сперанский удивлённо посмотрел на меня. – Но вам лучше принять этого гонца лично, ваше величество, потому что я пока не понимаю, как реагировать на новости, которые он привёз.

– Впускай его. Надо же знать, что так спешно хочет мне передать Александр Семёнович.

– Слушаюсь, ваше величество, – Сперанский наклонил голову и вышел из гостиной, в которой мы с супругой с утра расположились.

Елизавета прошла к дивану и уселась на нём, с интересом поглядывая на дверь. Я её не отсылал. Если в документах, привезённых гонцом, будет что-то действительно секретное, то я просто ей об этом не расскажу. Лиза очень умная женщина и прекрасно понимает правила игры. Но на рожон не лезет и вообще пребывает почти всегда в прекрасном настроении. Всё-таки она любила Сашку, и я надеюсь, не перестала его любить.