Которой без морщин на теле места нет,

Злословит, молится, зевает

И с верным табаком печали забывает, —

А ты, прелестная!.. но если уж табак

Так нравится тебе – о пыл воображенья! —

Ах! если, превращенный в прах,

И в табакерке, в заточеньи,

Я в персты нежные твои попасться мог,

Тогда б в сердечном восхищеньи

Рассыпался на грудь под шелковый платок

И даже… может быть… Но что! мечта,

мечта пустая.

Не будет этого никак.

Судьба завистливая, злая!

Ах, отчего я не табак!..

Стихотворение буквально соткано из мотивов и образов «легкой поэзии» и пронизано ароматом галантного и фривольного века.

«Язык цветов», в котором за каждым цветком было закреплено определенное значение, был широко распространен в культурном обиходе и в литературе эпохи рококо, а также во французской «легкой поэзии». Этот «язык» был особенностью этикета, он часто обыгрывался во французских романах конца XVIII – начала XIX века. «Цветник» на груди пушкинской Клемены включает традиционный набор цветов; он почти полностью повторяет перечень из стихотворения Н. М. Карамзина «Протей, или несогласие стихотворца» (1798): «Там зрение пленят / И роза и ясмин, и ландыш и лилея». Очевидно, что Пушкина здесь не занимают метафорические значения каждого из цветков; это не использование «языка цветов», а только стилизация его. В стихотворении цветы украшают «мраморную грудь» красавицы, а не прическу или шляпку. Поэтическая формула «цветы на груди», часто используемая в «легкой поэзии», приобрела иносказательный эротический смысл, ставший уже традиционным. (С этой формулой связана метафора «розы и лилеи» как эвфемизм женской груди.)

Сопоставление цветов и табака («травы зеленой») определяет игровую и двусмысленную интригу сюжета стихотворения. «Какая странная во вкусе перемена!» – восклицает поэт, хотя в действительности пристрастие молодой красавицы к нюхательному табаку в 1810-х годах вряд ли могло показаться странным. Изящная табакерка, часто выполненная из драгоценного металла, украшенная росписью или бриллиантами, была излюбленным аксессуаром светских дам[5]. Кроме того, табакерка, в которую можно было незаметно вложить записку, становилась способом тайного общения влюбленных, играя в нем важную роль[6]. Тонкая игра, основанная на этикетной семантике цветов и нюхательного табака, подготавливает заключительное нескромное признание героя: он мечтает превратиться в табак, дабы рассыпаться на грудь красавицы.

По свидетельству И. И. Пущина, адресат стихотворения – двадцатилетняя сестра А. М. Горчакова Елена Михайловна, жена князя Г. М. Кантакузина[7]. 12 апреля 1814 года она навестила брата в Лицее, где познакомилась с Пушкиным. Вряд ли пятнадцатилетний лицеист поднес малознакомой замужней даме такой изящный, но весьма дерзкий мадригал. Товарищам он, конечно, его читал, не будучи опубликовано, оно стало известно и за пределами Лицея. Ничего обидного для сестры однокашника в нем не было, а изящные фривольные шутки отнюдь не считались предосудительными: ими изобилует любимая юным Пушкиным и его друзьями французская легкая поэзия.

Stances

Avez-vous vu la tendre rose.

L’aimable fille d’un beau jour,

Quand au printemps à peine éclose,

Elle est l’image de l’amour?

Telle à nos yeux, plus belle encore,

Parut Eudoxie aujourd’hui;

Plus d’un printemps la vit éclore,

Charmante et jeune comme lui.

Mais, hélas! les vents, les tempêtes,

Ces fougueux enfants de l’Hiver.

Bientôt vont gronder sur nos têtes,

Enchaîner l’eau, la terre et l’air.

Et plus de fleurs, et plus de rose!

L’aimable fille des amours

Tombe fanée, à peine éclose;

Il a fui, le temps des beaux jours!