– Нет, я один, – повторил Саша. – Предыдущий хозяин взял меня, купил и фактически подарил. Это был племянник Дмитрия Петровича Троекурова. Вот, ну и подарил меня, наверное, в качестве какого-то забавного питомца.

– Вон как! – сказал Володя.

– Да, именно так, – подтвердил Саша. – Я тут пригрелся. В хозяйском доме обитаю, стал, типа, помощником Дмитрия Петровича Троекурова. Я к нему обращаюсь «Дмитрий Петрович» или просто «Дядя Дима». У Дмитрия Петровича Троекурова никого нет – когда- то заболели все в его семье и умерли: и жена, и двое детей. Остался он один-одинёшник.

Ну, ещё племянник раз в тысячу лет приезжает и ничего не делает, кроме того, что постоянно деньги в долг занимает. И всё. А дядя Дима полностью эти долги покрывает.

– Ничего себе! А у Дмитрия Петровича Троекурова большие деньги?

– Ну, большие, нормальные. Свое хозяйство он ведёт очень исправно, хорошее поместье. Крестьяне работают, вроде бы, он их не обижает. Суконная фабрика есть, и целое большое поголовье овец, и немного коз. С овец состригает шерсть и делает сукно. Кроме этого, ещё шерсть возит с других поместий, у кого нет этой суконной фабрики. Соответственно, вот тут и поместью доход.

– Ну у Троекурова, – продолжал Саша, – я являюсь его, как бы сказать, помощником. Потихоньку ему помогаю, сколько могу.

– А как ты ему помогаешь? – спросил Володя.

– Ну, как помогаю? По дому что-то делаю, это самое… пишу какие-то записи, которые ему нужны. Могу тапочки принести, – Сашка рассмеялся. – Если у него ноги замёрзли или шерстяные носки одеть – всё-таки старик, ему всё время как-то холодновато. Вот, ну и там с переводом помогаю.

– Ты ему помогаешь с переводом? Какой перевод?

– А с немецкого на английский. А потм с английского на французский. А с французского он уже сам читает.

– Чего? – Володя встал и посмотрел на Сашку. – Ты помогаешь переводить с английского на французский или с английского на немецкий? Знаешь эти языки?

– Ну, в общей сложности, я знаю приблизительно шесть языков.

– С ума сойти! – Володя шёл, оторопевший. – Я с трудом знаю французский и русский, и всё.

– В таком случае, – продолжил Сашка, – если ты знаешь французский, то ты должен знать итальянский и испанский – это так называемая романская группа языков. Поэтому туда попадают и три последующих языка. Это, знаешь, как если ты знаешь, например, белорусский, украинский и польский языки, ну и чешский – где-то что-то похожее. Вот и здесь то же самое. Если ты знаешь немецкий, то тебе понятно, как-то датский и голландский язык. Ну, немножко можешь понимать шведский и норвежский.

– Вот это да! – удивился Володя. – Да ты ходячая энциклопедия! Даже и не скажешь, что ты крестьянин!

– У нас же так на Руси повелось, что если крестьянин… – Сашка хмыкнул. – То ты вообще никто. Господи! А я говорю Дмитрию Петровичу: «Вы возьмите простых русских крестьянских детей, отдайте на обучение, вы и не таких увидите, как я, может быть, ещё гораздо лучше! Хотя и меня хватит посмотреть в качестве примера. Вы возьмите! Если вы обучаете только барских детей, им обучение и всё такое, ну и получается, что вроде как барские дети все такие умные. На самом деле среди крестьян очень много умных людей, и даже читающих. Конечно, их очень мало, но сам факт того, что простой крестьянский ребёнок тянется к знаниям, о многом говорит.

Так весело болтая и разговаривая, мальчишки с двумя лукошками, полными грибов, вышли из леса и пошли по просёлочной дороге в сторону своих поместий. И действительно, эти поместья виднелись рядом друг с другом – ухоженные, большие дома, настоящие дворянские гнёзда, где проживали их обитатели.