Такие-то мысли приходил в голову Виттили, пока он лазил в сковородке, доедая последние засалившиеся куски мяса и затем переходя к кастрюльке с супом в которой его осталось немного, и дохлебан он был в минуту. Страстно хотелось пить и он чуть не выдул до дна кувшин с подкрашенной ягодным соком водой, отчего она, даже теплая, приятно воспринималась.

Кончив пастись у стола, Виттили вышел к своему давнему знакомому по картишкам Лучано, который занимался работой на кухонке и без возражений согласился отвести его в погреб на лежанку.

Ближе к вечеру он оттуда выбрался; уже вовсе смеркалось, Виттили пошел наведаться к своим. Зайдя в ближайшую же попашуюся дверь, застал там таковых в самом измученном виде, особенно ему стало жаль вспотевшего до волос Альбертика, который валялся на периннике в углу, почти нераздевшимся. Он был трижды дурак, потому что не сделал этого, потому что не раскрыл окна, сотворив в спальне страшную духотищу, и в третьих, что подался за компанию с пьяными, улегся спать в такую вонищу. Виттили пожалел его и пнул, пробудив ото сна.

– А-а? зачем ты меня разбудил?

– Значит надо, если разбудил. Что всю ночь потом делать будешь? Пошли обчистим Педро.

– Мы уже одного обчистили.

– Не зуди, этот вдризг пьян.

– Пойди, попробуй.

Виттили решительным шагом подошел к Педро, лежащему навытяжку и стал шариться в лежащей на полу одежде. Ничего не найдя, пригляделся к рукам, кои не были сжаты в кулаки, следовательно не в них зажал он свои дукаты, а где-нибудь под собой или подушкой. Прежде чем лезть под кровать и оттуда продолжать поиски, Виттили не удержался чтобы шепотом сообщить Альбертику

– Если мы добудем хоть один дукат, хозяин уходит на ночь домой, Лучано обещал такую девицу привести – красавицу! Твоя белобрысая ногтей ей стоить не будет.

По-видимому упоминание о белокурой Клементине так сильно разбередило в душе Альбертика старую не заживающую рану, что он вознемог тяжело и горестно вздохнув, а затем вскричав и задрыгав ногами, словно в припадке, подтверждая в себе критичного малого.

– Во-дурак! – не удержался Виттили, после чего рука Педро схватила его за волосы поднимая с четверенек и защемив меж пальцев нос покрадца, дергая в разные стороны обладатель обеих рук приговаривал:

– В следующий раз я тебе сделаю саечку, вот этим кулаком (показал перед носом испуганного Виттили оный, немногим меньше его головенки). Нижние зубы в гвозди превратятся.

И саданул пойманного в лоб, прямым отупляющим ударом, после чего тот перевернулся через голову назад и уселся ничего не понимая и заныл, уползая на свободный перинник, откуда не вставал до самого утра и ночь прошла вполне спокойно, закончившись пугающим приходом хозяина, который волновался на счет платы, но Педро его все-таки успокоил общими словами, что беспокоиться нечего, все будет в порядке.

И вновь день. Как неприятно он начался со стояния над душой, так и проходило остальное свое время в брожении из угла в угол ничего не делании, холостом игрании в карты и общем неудовлетворительном ощущении ненадежности их положения и дальнейшего пребывания, как будто душу запахивало чужим. И с этого чувства перед глазами четырех друзей воочию раскрылась та ужасающая бездна безденежья, которая в полной мере предстала на трезвые и просыпавшиеся умы, приводя оные к скучному и печальному времяпрепровождению с сожалением о старом. Теплые воспоминания о нем не разогревали, а знобили души тем нехорошим холодком, который гуляет по нервам даже не смотря на измождающую жару. И сей перепад между внутреннем и внешним создавал в исстрадавшихся мозгах такие контрасты, что Педро готов был ухватиться за первого попавшегося, как единственную надежду… но никого не было, а было пусто и безлюдно, кроме них. Фра Жуозиньо куда-то запропостился. Лучано накормил их скверно и ощущение создавалось такое, что они как в не прошенных гостях и целиком живут на попечительстве хозяина. Скучно и хотелось бросить такую сосаловку, хотелось странствий, но нерешительность и нежелание при общей всецелой потухшести владела некогда веселой и жизнеутверждающей компанией с представленными в ней несомненно незаурядными натурами, если они были вместе.