Прижавшись лбом к каминной полке, я глотала горячие слезы. Повязанная на руку изумрудная лента – мой талисман – развязалась из-за стычки с Фредериком. Бантик почти распустился и теперь выглядел некрасиво и жалко. Прямо как я. Стиснув зубы, я перевязала ленту и достала из платяного шкафа белоснежное платье. Не обращая внимания на грозу, сняла с крючка темно-зеленый плащ и набросила на плечи тяжелый бархат.

Жан-Люк занят.

А я пойду навещу сестру.

Незаметно сбежать я не успела – отец Ашиль заметил меня в вестибюле. Он выходил из часовни и, видимо, направлялся к Жан-Люку. Увидев выражение моего лица, он нахмурился и остановился. В руках он держал небольшую книгу.

– Что-то случилось, Селия?

– Нет, ваше высокопреосвященство. – Я с усилием улыбнулась, хотя знала, что глаза у меня опухли, а нос покраснел.

Я всмотрелась в его книгу, по размеру похожую на ту, что я вчера увидела у Жана, но надпись разобрать не сумела. Выглядела она зловеще: пожелтевшие страницы, потрепанный кожаный переплет. Какое-то темное пятно. Это что… кровь? Уже не скрывая любопытства, я прищурилась, но отец Ашиль кашлянул и спрятал книгу за спину.

– Простите за мой вид, – улыбнулась я еще шире. – Мы упражнялись вместе с Фредериком, и моя форма вымокла под дождем.

– Ах да, – отозвался он, и повисло неловкое молчание.

Отец Ашиль был довольно угрюмым и ворчливым стариком, и он скорее бы прыгнул на балисарду, чем осведомился бы, почему я плакала, и все же – к нашему обоюдному удивлению – он никуда не ушел и сейчас стоял, неловко потирая седеющую бороду. Он только недавно стал архиепископом, и, возможно, его сердце еще не успело зачерстветь, как у его предшественника. Надеюсь, что этого никогда не случится.

– Да, я слышал об этом. Как ты?

Моя улыбка превратилась в гримасу.

– А Жан-Люк разве не сказал, что я победила Фредерика?

– Вот как? – Отец Ашиль кашлянул и снова почесал бороду. Он перевел взгляд на свои сапоги, потом на окно. Епископ старался смотреть куда угодно, лишь бы не мне в глаза.

– Об этом… Жан-Люк не упомянул.

Я с трудом сдержалась, чтобы не фыркнуть. И зачем только Господь повелел нам не лгать?

– Понятно. – Чуть склонив голову, я приложила кулак к сердцу и медленно прошла мимо. – Прошу прощения…

– Селия, подожди, – с печальным вздохом окликнул меня отец Ашиль. – Я не силен в разговорах, но… если ты захочешь поговорить с кем-то, я всегда выслушаю тебя. – Он замолчал, продолжая почесывать бороду.

Про себя я взмолилась к Богу, чтобы пол разверзся и я провалилась вниз. Мне уже не хотелось обсуждать мои слезы. Мне просто хотелось уйти. Отец Ашиль посмотрел мне в глаза и понимающе кивнул.

– Когда-то я был как ты. Не знал, сумею ли найти здесь свое место. И гожусь ли для такой жизни.

– Но вы же архиепископ Бельтерры, – удивленно сказала я, нахмурившись.

– Я не всегда им был.

Отец Ашиль проводил меня до парадного входа собора, и в груди у меня разлилось тепло от того, что он пока не хотел оставлять меня в одиночестве. Дождь уже прекратился, но влага еще не успела испариться со ступенек и листьев.

– Нельзя жить лишь одним и тем же мгновением, Селия.

– Вы о чем?

– Вонзив иглу с ядом в Моргану ле Блан, самую жестокую и сильную ведьму в королевстве, ты совершила великий подвиг для всей Бельтерры. Самый настоящий. Но ты куда больше, чем твой подвиг, чем то мгновение. Пускай оно не определяет тебя и не диктует твое будущее.

Нахмурившись еще сильнее, я спрятала руку под плащ и нащупала изумрудную ленту. Кончики уже немного истрепались.