– Куда теперь? Я дико хочу есть, – Нэнси пытался снова обнять Таню, чтобы её согреть. Но та, стесняясь ехидных взглядов подруг, вырывалась из его паучьих рук.

– Что сейчас открыто? – спросила Кэт, глядя на часы.

– Ребята, вы и так потратили на меня уйму времени, – драматичным голосом произнесла Аля. – Для Дианы я вообще никто. Всем завтра на работу, ну или искать работу, – она покосилась на Ваню. – Хватит носиться со мной, как с ребёнком. Я предлагаю пойти по домам. Я-то, конечно, пойду в чужой дом, но речь не об этом.

– Ты достала прибедняться и строить из себя хорошую, – взорвалась Кэт. – Если бы речь шла обо мне или о Тане ты бы ушла? Хватит отправлять нас домой. Мне надоело тебе объяснять, что если проклятье тебя добьёт, то ты же будешь нам во сне являться. Один разок попутешествовать по закоулкам императорской памяти, конечно, весело, но каждую ночь мучиться угрызениями совести из-за тебя я не хочу. Вот такая я эгоистка, – она развела руки в стороны.

– Всё сказала? – строго спросил Ваня.

– Да, – уже спокойнее выдохнула Кэт.

– Молодец. И, Аль, твоя подруга права, ты реально достала своей заботой об окружающих. Диан, ты уверена, что хочешь во всё это ввязываться?

Вместо ответа, Диана хмыкнула, подразумевая, а кто не хотел бы.

– Тогда пойдём на Рубинштейна. Там точно открыто.

Ветер поднял Ванину мантию, и ребята спешно зашагали в сторону улицы, которая спит только утром, и то не всегда.

По дороге к сердцу питерского бархоппинга, поминутно перебиваемый Таней и Нэнси, Ваня объяснял Диане суть их мероприятия. Она внимательно слушала его, практически не задавая вопросов, и смотрела на огни фонарей, блуждающих по чёрной ряби Фонтанки, ещё не успевшей укутаться белой пеленой.

Прохожих было немного, однако, по мере приближения к Невскому проспекту меланхоличность набережной постепенно сменялась разнузданной ночной суетой. Дойдя до Аничкова моста, Диана неожиданно остановилась и, указывая своим розовым пальчиком на скульптурную группу, спросила:

– А они тоже оживают?

– Я ни разу не слышал о таком, – Ваня остановился и посмотрел прямо в рельефный пах одного из коней. – Наверное, можно их оживить, но нужно подобрать правильное заклинание. Духи похожи на разные струны арфы. Некоторые достаточно лишь задеть, и они тут же отзовутся. А с другими нужно чуть ли не пальцы сломать, чтобы добиться звучания.

– Не знаю почему, но это место меня всегда притягивало, – Диана достала из-под куртки свои яркие пряди волос и они таинственным светом заиграли в вечерних огнях проспекта.

Перейдя мост, друзья услышали первое подтверждение того, что петербуржцам вовсе не нужны белые ночи, чтобы веселиться. Аккорды, доносившиеся с улицы великого пианиста, сообщали о том, что люди не помнили, когда они переехали в Северную столицу в силу алкогольного опьянения, но у них поменялся адрес и далее они рьяно сообщали его на всю округу.

Бензиновые фракции главной магистрали сменились сладким запахом кальяна и кошачьего туалета, исходившего, видимо, от электронных сигарет.

– Я же обещала себе с этим завязать, – Таня едва увернулась от нетрезвой парочки, которую раскачивало по всей улице, точно маятник. – Что это за запах? Лошадиное дерьмо? Эй, Кэт, ты у нас специалист.

– Скорее всего, воняет дружками твоего бойфренда, – скрежетала зубами рыжеволосая.

– Ну, вообще теперь вы мои дружки, ха-ха, – Нэнси ничуть не обиделся и одновременно сложил руки на Таню и Кэт.

– Этого ещё не хватало, – девчонки спешно выбирались из-под навязанных объятий.

– Странная у тебя компашка, – Диана прислонилась плечом к бывшему парню, – а ты заметил, что я волосы покрасила?