— Ничего не боюсь.

— Думаешь, что это подло по отношению к жениху? Или ты из женщин, которые выходят за мужчину, с которым удобно и всю жизнь проедают ему плешь, что он не тот?

— А у тебя большой опыт?

— Не то чтобы, — с отвращением кривит губы. — Родители.

— О. Многое объясняет. У тебя просто не было примера искренней любви и крепких отношений перед глазами. Они развелись. А ты и не знаешь, как строить свои.

— Возможно, только они всё ещё вместе и продолжают мучить друг друга, — забирает пакет с едой и встаёт.

— Ещё хуже, — отшатываюсь подальше от Родиона.

— Так и? Ты рискнёшь доиграть со мной или побежишь к своему жениху, который даже не удосужился такси тебе вызвать, оставив одну на улице?

— Знаешь, что! — чуть не кидаюсь на него. — Я ничего не боюсь. Смотри, сам не испугайся!

— Чего же я должен испугаться? — нагло наклоняется к моему уху и просто выдыхает. — А?

От тепла его дыхания мурашки заполоняют всю шею, а мышцы сводит сладкой судорогой.

— Тебе виднее, — собираюсь с мыслями. — Какие комплексы ты решаешь этой игрой?

— Не всё сразу.

— О, так значит комплексы есть, — плыву в улыбке.

— У всех в современном мире они есть, — берёт под локоток и выводит из кафе, пока я пребываю в шоке от услышанного.

— Признавайся, — прорывает меня, когда подходим к машине. — Ты извращенец? Любишь жёстко? Не-ет... — ехидно щурюсь, — любишь, когда тебя заворачивают, как младенца и сосать сосочку?

Открывает дверь и замирает, задирая брови всё выше и выше:

— Ты откуда эту чушь берёшь?

— Что? Всё ещё хуже? У тебя микро?

— Ага, — кивает и идёт за руль.

Не поняла. Почему он не отрицает? Даже не моргнул, не скривился, не попытался реабилитироваться, опровергнуть. Я попала в точку? Не. Не может этого быть. Мужик симпатичный и с такой проблемой? Но с его деньгами сделал бы себе операцию по увеличению. Чего только в современной медицине не делают.

— Я серьёзно, — впериваю взгляд в Родиона, как только пристёгиваю ремень безопасности.

— Я тоже. Всё ещё хочешь ко мне?

Челюсть отвисает, а ответить нечего. Все мужики компенсируют свои физические недостатки деньгами, властью или жестокостью. Неужто он серьёзно?

— Ты же пошутил?

— Хочешь проверить?

— Иди ты! — швыряю свою покупку прямо в Родиона.

А он без доли стеснения открывает её:

— Ты купила пакет в пакете? — запускает руку внутрь.

— Не смей это трогать! — тянусь забрать.

— Сама в меня запульнула им, а теперь запрещаешь трогать?

— Да. Отдай!

Выхватываю пакет и... рву его.

Какое счастье, что хоть агрегат в коробке без маркировок и картинок. Зато лубрикант и резинки мило остаются на коленях Родиона. Он их осматривает, а потом вздохнув возвращает упаковку с презервативами:

— Не мой размер, — а вот лубрикант открывает и нюхает. — Мм, дыня. Съедобный? — утыкается в состав.

А я соплю и пялюсь на мужчину, заворачивая вибратор в остатки пакета.

— Так мы будем доигрывать? У меня ещё один ход остался. Или могу выполнить то, что дважды выпало, — протягивает мне тюбик.

— Не надо выполнять, что выпало, — почти как робот, отвечаю, пытаясь сообразить, что сказать. — Может, в другой раз?

Что я несу?

— Ты предлагаешь встретиться ещё раз? Вроде игра была как раз для того, чтобы решить этот вопрос.

— Ладно! Поехали, но без глупостей! Я знаю кто ты, где живёшь и где работаешь! — угрожаю, а зачем не понимаю.

— Я должен испугаться?

— Да, — киваю и отворачиваюсь, пытаясь собраться с мыслями, и понять, что я творю.

Но головушка моя пуста, как квартира без хозяина, только тараканы дискотеку устраивают.

— Ладно, — соглашается и трогает с места, снова по всем правилам.

Даже любопытно — Родион всячески намекает на отношения со мной, притом, что я вроде как помолвлена, но при этом строит из себя мегаправильного и включает поворотник даже на парковке.