Так бывает – вспоминаю осень
В летний разгорающийся день,
В осени дождливой – неба просинь,
Глаз июльских молчаливый плен.
И всегда чего-то не хватает,
Даже если вдоволь и всего.
Вам знакомо – бабочка порхает?
Но зачем, когда всю ночь мело.
«Тополиным пухом белый снег…»
Тополиным пухом белый снег
Невесомо в воздухе кружится,
Словно дерзкий совершил побег,
Вырвался из сумрачной темницы,
Чтоб одним глазком взглянуть на лето,
Тополиным пухом проскользнул,
Призраком проплыл и скрылся где-то,
И, спокойный, до зимы уснул.
«Заплутала осень в паутине…»
Заплутала осень в паутине,
Загрустила в вихре желтых листьев,
Хмурый дождь ронял косые нити,
Ветер жег рябиновые кисти.
Отпустило, стихло, отгорело
И под вечер поднялось волной,
Хлынуло на берег вьюгой белой,
Закружило пеплом и золой.
«Бессонница, как уханье совы…»
Бессонница, как уханье совы,
Как шорох мыши в закутке за печкой.
Бессонница – осенний плач листвы
И оплывающий огарок свечки.
Бессонница, как перекрест окна,
Как выстрел в сердце, нестерпимо меткий,
Как волчий вой, как полная луна,
Как скрежет по стеклу засохшей ветки.
«Котенком свернулось лето…»
Котенком свернулось лето
В корзинке с клубками пряжи,
Комком золотистого цвета,
На носике – пятнышко сажи.
Пушистая, рыжая шерстка,
Вздымалась и злилась зима,
Не смея проникнуть в окошко,
Где пела теплом тишина.
«За горизонтом рвано-серым…»
За горизонтом рвано-серым
Блеснул весенний караван,
Как тайна сказочной пещеры,
Как отголосок дальних стран.
Он вез с собой сокровищ груды,
Сапфир, алмазную слезу.
Шагали дивные верблюды,
Несли янтарь и бирюзу.
Волнительные ароматы
Курились в амфорах на дне,
Таились черные агаты
В парчовой, пыльной глубине.
Вот-вот подступит, вот нахлынет
Усталый странник – караван,
И сердце, не торгуясь, примет
Богатства теплых дальних стран.
Летний ливень
Барабанит по крышам,
Барабанит по стеклам
И ни слова не слышит,
Только сразу вдруг смолкнет,
Тишиною нахлынет
И, дрожа среди луж,
Вдруг на плечи накинет
Теплый солнечный плюш.
«Созвездия яблок в садах…»
Созвездия яблок в садах,
В огромной вселенной из листьев,
Под солнечным светом кружат
И светятся, кажется, близко.
Как звездный пролившийся дождь,
Что в тесных запутался ветках,
На небо уже не вернешь
Округло-прохладные метки.
Лишь руку к ветвям протяни,
Сорви молодильное чудо,
И яблочным соком в крови
Вдруг вспыхнет любовь, как простуда.
«А ты стал такой же, как все…»
А ты стал такой же, как все,
Смешался с безликой толпой,
И только порою во сне
Еще промелькнет облик твой.
Какой ослепительный луч
Нас поднял из небытия,
Но скрылся, волшебный, средь туч,
Нет, я не узнаю тебя.
«Осень плещется, как океан…»
Осень плещется, как океан,
В смутных шорохах, в древних преданиях.
Бабье лето, короткий обман,
Вдруг нахлынет воспоминанием,
А потом закружится метель,
Станет тихо, просторно и пусто
И уснет до весны акварель
В мягких впадинах зимнего хруста.
Пробуждение
Сначала вернулась музыка,
Над бездною тихо кружа,
Потом с отдаленного берега
На воду ступила душа.
И вслед за душой потянулись
Косыми лучами слова,
И чудо свершилось – проснулись
Все чувства, и значит, жива?..
«Слова живут, они – живые…»
Слова живут, они – живые,
В них тайной истины зерно,
Они звучали там впервые,
Когда вокруг было темно.
Им все подвластно, прозвучали
И отделились тьма и свет.
Они впервые прочитали
По строчкам – вспыхнувший рассвет.
Бесстрашные, летели в хаос,
На землю, что была пуста,
И ткали дивный синий парус,
Вложив дыхание в уста.
У каждого – свое призванье,
Душа, характер и лицо,
Найти бы ключик к пониманью
И с Богом обрести родство.
«Белошвейкой колдует осень…»
Белошвейкой колдует осень –
Золотистые кружева
За бескрайнюю синюю просинь