А здесь – только грусть на крови.
А здесь – лишь тоска бездорожья,
Узоры морозных следов…
Наш мир – это только подножье
Горы упоительных снов.
«Осень осыпается на склоне…»
Осень осыпается на склоне,
Как закат над тишиной полей,
И в ее разливе тонет, тонет
Медленная стая журавлей.
«Зачем живем, чего желаем…»
Зачем живем, чего желаем
И что мы ищем на земле?
Как листья осенью сгораем,
Ложимся под ноги зиме.
А что ж душа, она бессмертна,
Не ведая высот своих,
Одарена сверх мер, несметно,
В пределах теплится земных.
Стремясь сорвать земные путы
И притяженья кандалы,
Душа летит – небесный спутник
От горькой горсточки золы.
«Звезды падают, падают с неба…»
Звезды падают, падают с неба
В белопенную кипень садов,
Безоглядно, отчаянно, смело,
Забывая цепочку следов,
Что обратно уводит на небо,
И, ступая в пленительный май,
Звезды станут плодами и хлебом.
Звездопад, значит, жди урожай.
«И несколько коротких строк…»
И несколько коротких строк
Я подарю тебе,
Но кто ты – ангел, демон, бог,
Зачем в твоей судьбе
По левой, лучшей половине,
Над пропастью прошла,
Ты рисовал, но на картине
Лишь росчерк от крыла.
«Снова осень – пора листопада…»
Снова осень – пора листопада,
Дни короче, темней небеса,
Все бледней золотая лампада
И тоскливее птиц голоса.
И стволы у деревьев, как свечи,
Догорают на сильном ветру,
И все кажется, странные речи
Кто-то чуждый бормочет в бору.
Сквозняками прошито пространство,
И, утратив свою красоту,
Ниспадает святое убранство,
Ветер желтую кружит листву.
Бесконечную ветхую серость
Сыплет дождь на останки костров,
И в пустующий храм входит ересь
Ненамоленных белых снегов.
«Слишком долго была на пределе…»
Слишком долго была на пределе
И наверно, пора отдохнуть,
Чтобы снова, как прежде, запели
Вороха промелькнувших минут,
Их достану однажды под вечер
И на нотный листок положу,
Муза тихо обнимет за плечи
Посмотреть, как я песню сложу.
«Я впитываю сердцем осень…»
Я впитываю сердцем осень,
Ловлю знакомые черты
И глаз задумчивую просинь,
И близкий холодок беды.
Так золотая безмятежность
Листом кленовым по воде
Скользит над бездной в неизбежность,
Не зная о своей судьбе.
«Икар разбился, но опять воскрес…»
Икар разбился, но опять воскрес,
И даже океан над ним не властен,
И благосклонно в щелочку небес
Взирает Бог – твой подвиг не напрасен.
Хвала безумцам за пожар души,
Не им ли подвигаются светила,
И та Вселенная, что кружится в тиши,
Не из того ли сделана горнила.
Икар средь нас, он сочиняет крылья
И пробует на прочность этот мир,
Да не погибнет в волнах изобилья
Его души пылающий эфир.
«И все-таки хочется верить…»
И все-таки хочется верить,
Что жизнь нам дается не зря,
И в небо откроются двери,
Залогом тому – заря.
Залогом тому – мосты
Из хрупких и радужных снов,
Конечно, пути не просты,
Но Бог – это все же любовь.
Но Бог – это все же надежда,
И жизнь нам дается не зря,
И, веруя в света одежды,
В пространстве кружится земля.
«Там, над крутыми берегами…»
Там, над крутыми берегами,
Из вещей глубины воды
Поднялся призрак, над полями
Взлетел в предчувствии беды,
Стелился низко белой птицей
И, плавно завершая круг,
Шептал тревожно: «Колесницы
Уж близок леденящий стук»…
Но нет и не было ответа
Его тоскующим словам.
Свечою догорало лето,
Стекая воском по плечам.
«Кот умывается в прихожей…»
Кот умывается в прихожей
Неторопливо, не спеша,
Поел, теперь умыться можно,
И солнце нежит чуть дыша
Его растрепанную шерстку,
Полузакрытые глаза,
Кот умывается в прихожей,
И большего сказать нельзя.
И если вдуматься, картина
Достойна кисти Пикассо,
В ней заключен обряд старинный
И мир всем бедствиям назло.
«Полощутся ветки в объятиях ветра…»
Полощутся ветки в объятиях ветра,
Листвой золотистой шурша,