Немцы, прибывшие из государств постсоветского пространства, называются в Германии «поздними выселенцами» по аналогии с выселенцами послевоенных времен. Причин для реваншизма у них нет, и внешнеполитических проблем для ФРГ они до сих пор не создавали. Разумеется, слово «выселенцы» подразумевает в некотором роде принудительное перемещение из мест былого обитания в Германию. И если послушать рассказы немецких мигрантов о последних годах их пребывания в государствах Центральной Азии, то понятие «выселенцы» отнюдь не кажется чрезмерным. Ситуация бывших «советских немцев», которые целыми семьями, бросая имущество, бежали в начале 90-х годов из раздираемой межэтническими конфликтами Киргизии и иных «новых независимых государств» среднеазиатского пространства, помогает понять политические позиции этой диаспоры в Германии, в частности, их ярко выраженную политическую неприязнь к мусульманам. «Советские немцы», по причине своей национальности интернированные в годы Великой Отечественной войны из Поволжья в Среднюю Азию, после распада СССР оказались – как, впрочем, и иное европейское население бывших среднеазиатских республик СССР – нежелательными «русскоязычными» чужаками в государствах, отметивших свою национальную независимость возвеличением господствующих автохтонных кланов и как следствие – межплеменными распрями и резней.

Немцам было по крайней мере куда бежать – Германия не просто принимала их, но и обеспечивала прожиточный минимум, а также предлагала широкие возможности в плане получения образования или же переквалификации на новые, нужные стране специальности. По прибытии этой группы в Германию начался процесс ее политического определения. На первых порах «советские немцы» хлынули в ХДС из благодарности как к этой партии, устами Конрада Аденауэра провозгласившей Германию родиной «всех немцев», так и лично к Гельмуту Колю, в тяжелый момент «открывшему» им двери в Германию. Приток немцев из бывшего СССР до середины 90-х годов обеспечивал ХДС/ХСС новых членов и постоянное увеличение электората. Однако более близкое знакомство с ХДС, который, особенно в старых федеральных землях, на словах симпатизировал немцам постсоветского пространства, но в реальности – как на уровне базиса, так и элит – был не в состоянии справиться с брезгливой неприязнью к ним и называл их «русскими», привело к разочарованию и толкнуло немалое число немецких иммигрантов в ультраправый лагерь – к республиканцам, в Национал-демократическую партию Германии (НДПГ), в Немецкий народный союз.

Интересно, что и праворадикальные силы не сразу распознали, какой могучий электоральный и политический потенциал таит в себе этот новый иммиграционный поток. На первых порах, в контексте своей борьбы с «иностранцами» они начали было разыгрывать «антирусскую» карту, стараясь завоевать сердца коренного немецкого населения в тех городских районах, где муниципальные власти расселяли постсоветских немцев. Особенно в Восточной Германии в 90-е годы нередки были случаи, когда НДПГ в таких районах раздавала коренным немецким жителям листовки с предложением создать «зоны, свободные от русских», подразумевая под этими «русскими» немецких иммигрантов из бывшего СССР. Однако на сегодняшний день таких политических просчетов у праворадикальных сил практически уже не случается, тем более что постсоветские немцы на практике доказали как свою «немецкость», так и неприязнь к иностранцам чуждых культур15. Так что НДПГ в последние годы все больше симпатизирует своим новым сторонникам [Becker]. В 2008 г. число российских немцев в этой партии так возросло, что был даже создан «Рабочий круг российских немцев в НДПГ» [Russlandsdeutsche rufen], который на выборах в Бундестаг в 2009 г. официально призвал российских немцев выбирать эту партию, единственную-де, которая близко к сердцу принимает их заботы. Существуют и мелкие ультраправые организации российских немцев, политически смыкающиеся с НДПГ, например, правопатриотическое «Национально-консервативное движение немцев из России»