- Шантажируете? – усмехнулся гость.

- Ну что вы, нар Марино! Всего лишь говорю правду. Вы же знаете меня не один год, я не привык ходить вокруг да около. У нас есть некоторые денежные вопросы, решить которые необходимо во что бы то ни стало, но, к моему глубочайшему сожалению, Антирон сейчас переживает не лучшие времена в связи со сменой главенствующего рода, и у меня нет требуемой суммы. Вы же, как истинный сын своей родины, больше монет цените только жизнь, вот я и предлагаю вам две довольно ценные жизни, – вещал градоправитель. – Одна ценна своей молодостью и красотой, согласитесь – в Амнистании светлокожие голубоглазые девушки большая редкость. Вторая же, не смотря на то, что женщина, образованна и великолепно разбирается в счетоводстве. Выбор за вами.

Гость встал, подошёл к нам и приподнял моё лицо за подбородок.

- Не трогайте, умоляю, – прошептала мама, опуская голову ещё ниже.

- Дочь? – спросил амнистанец.

Мама кивнула, инстинктивно отстраняя меня за свою спину.

- Откуда они? – спросил гость у градоправителя.

- А разве это важно? – небрежно отмахнулся господин Орторон. – Они ваши, если захотите.

- Мне важно знать, эти женщины были рождены в рабстве или захвачены? – пояснил амнистанец. – Если они не знали свободы, то вряд ли смогут приспособиться к вольной жизни.

- Мы были свободны! – неожиданно воскликнула мама, подняв взгляд и посмотрев прямо в глаза иноземца.

- Верю, – кивнул он. – А ты, дитя, ты помнишь вкус свободы? – обратился он ко мне.

- Плохо, но хотела бы вспомнить, – призналась я лишь после того, как получила тычок локтём в бок от мамы.

- Принимаю предложение, – принял судьбоносное для нас с мамой решение амнистанец.

- Замечательно! Закрепим сделку! – воскликнул градоправитель, подавая гостю рюмку Осицы.

Вот так просто, за выпивкой, была решена моя судьба.

Ночью мы отбыли из Родинарии в далёкую, полную загадок Амнистанию.

Дорога оказалась не такой долгой и тяжёлой, как мы с мамой ожидали. В карете, где мы ехали одни, воздух был на удивление свежим и прохладным. А дорога казалась ровной, словно водная гладь в безветренный день. Мама даже смогла записать происходящее в тетрадь, решив завести дневник, "на всякий случай", как сказала она. О каком случае шла речь, я даже думать не хотела. Дело в том, что записи мама делала на нашем родном языке, чтобы я не забыла его, если напомнить будет некому.

Уже к следующему вечеру мы были в столице Амнистании. Нар Марино велел нам следовать за ним и повёл в необычайно высокий дом, достигавший, наверное, самых небес. У меня закружилась голова от попытки рассмотреть, где же эта громада заканчивается.

- Здесь всего десять этажей, – улыбнувшись, произнёс нар, заметив, как мы с мамой всматриваемся в небо.

- Сейчас я устрою вас на ночь, а завтра решим с распределением, – загадочно проговорил он.

Мы во все глаза смотрели по сторонам, но всё равно не успели рассмотреть даже часть окружающих нас чудес. Амнистания была словно другим миром, полным невероятного и волшебного. Очередным шоком для нас стала встреча с женщиной, цвет кожи которой напоминал шкуру лягушки.

- Здравствуйте, милые мои, – произнесла она, встречая нас в огромном холле здания.

- Это Ларминая, она о вас позаботится, – пообещал нар Марино, приветливо улыбнувшись странному существу.

- Как и всегда, – улыбнулась Ларминая в ответ.

Нар ушёл, а мы с мамой жались друг к другу, боясь даже взглянуть на зеленокожую женщину.

- Ну что вы, милые мои, никогда не видели болотницу? – ласково спросила она и преобразилась прямо на глазах. Кожа приобрела мраморно-белый цвет, волосы стали шелковистыми и блестящими, а глаза манили, словно два омута.