Он наклонился и заглянул мне в глаза.

– Правда, Александра Хронос?

На этом моменте челюсть все-таки совершила свой головокружительный полет к полу.

– Я произносила вслух полное имя? – промямлила я.

– В данный момент я знаю о тебе все, что знаешь о себе ты, – он прокрутил в пальцах медальон, блеснувший сталью.

– То есть вы тоже ничего не знаете, да? – я вздохнула. – А эта штука может помочь вернуть память?

– Она может только забрать ее, – мужчина усмехнулся. – И отвечая на вопрос, что озарит тебя через минуту: нет, это не я с тобой сделал. Здесь нет магии стихий.

– Да я бы до такого не додумалась, чего вы, – я грустно вздохнула. – И что? Заберете меня под конвоем в столицу?

Честно говоря, мне было уже все равно. Я лишилась надежды узнать, что я такое и что с собой делать.

– Зачем мне это? Возвращайся в таверну, живи своей жизнью. Ваэр давно жаловался, что рабочих рук не хватает. Старайся не встревать в неприятности и главное, – он выставил передо мной указательный палец: – Не смей наговаривать на защитников твоей жизни.

Вот и все. Я снова вздохнула, наблюдая за его уходом.

– Вы б меня еще с новым рождением поздравили.

– Поздравляю, – он махнул рукой, не оборачиваясь.

Я покачала головой, стряхивая непонятное очарование.

– Пойду помогу Фрее с тарелками, – буркнула себе под нос и понуро направилась ко входу в дом. – Это ж такое важное занятие в жизни женщины: кормить мужчин, что спасают мир.

Я ударила ногой неповинную лейку и, продолжая ворчать под нос, тенью промелькнула меж жующих парней.

На кухне Фрея и ее мать спешно доводили до съедобного состояния мясное рагу, а на заднем плане маячил, что-то спешно перемалывая, отец девушки, тот самый Ваэр.

Марианны нигде не было.

– Помощь нужна?

Фрея отрицательно мотнула головой.

Обладая таким образом некой иллюзией свободы, я решила подняться наверх искать Марианну. Переодетая и празднично причесанная, та сосредоточенно наводила марафет у зеркала в комнате подруги.

Я поморщилась.

Видимо, львиная доля заслуг в моем недавнем боевом раскрасе принадлежала ей.

– Есть что-нибудь отмыть лицо?

Марианна, не сводя глаз с зеркала, двинула мне баночку с чем-то желтовато-мутным.

– Намажь и жди.

Я пару раз перевела скептический взгляд с банки на девушку и обратно.

Не, хуже все равно стать не может. В крайнем случае устрою истерику и томно упаду на руки тому блондину.

Сев на кровать подле Марианны, я старательно растерла содержимое банки по коже.

– Уже наметила жертву?

Ммм? Она читает мои мысли?

– Мы же вроде решили, что я не наемница, – я улыбнулась.

– Сейчас они наедятся, разморятся, успокоятся, – Марианна зевнула, – и, сытые и довольные, будут искать женского общества. И тут появляюсь эффектная я.

Ну да. Матримониальные планы актуальны даже во время эпидемий мора и чумы. А тут, подумаешь, всего лишь война.

Я пожала плечами:

– Разве они не сразу в эту свою Академию возвращаются?

– Не срааааазу, – Марианна уверенно мотнула головой. – Сначала они пищу переваривают и разговаривают, потом мы уговариваем их попеть с нами песен и потанцевать танцев, затем плачем, потому что не хотим расставаться, после этого по плану падение Фрейки в голодный обморок и дальнейшая транспортировка ее в ближайший лечебный пункт. То есть в Академию, – Марианна зевнула: – Это, конечно, в идеале.

– С лицом что-нибудь происходит? – вот тема, волновавшая меня несравненно сильнее. – Я чувствую странное покалывание.

Марианна обернулась.

– Нет. Ты все такая же красавица, – она щелкнула меня по носу кисточкой для пудры. – А колет потому, что ты нервная и боишься, что я тебя сдам.

– Ты уже сдала, – я цокнула языком. – Это оказалось больно только для моей самооценки. По крайней мере, меня не убили. Как зовут этого брутального защитника отечества, что пытался запугать меня своими бровями и шрамами?