Сборы сократила до минимума, постоянно подгоняя парня, теревшего глаза.

– Давай быстрее, нам нельзя опаздывать.

Очень критично успеть к началу рабочего дня у ректора Атарийской академии. Позже его сотрудники могут испортить ему настроение, разозлить, а он сорвется на нас. Да от его расположения весь план зависит.

Одевшись и причесав волосы, пересчитала всю заначку, хранившуюся у нас в копилках, счетах и кошельках. Я и Александра предварительно раскулачила, гад хотел воспользоваться моей милостью и добротой, законючил, чтобы я одна платила.

Из дома мы выбегали в мыле, не позавтракали и отмахнулись от маминого возгласа: «Куда»?

Инга ждала нас перед входом в учебное заведение. Нервно поправляла прическу и теребила подол короткого платья.

– Что же так долго?

– Да, Сия красилась, – усмехнулся Алекс. – Вы же по-быстрому не умеете.

Очень захотелось пальнуть в него заклятием. Это я сидела в прихожей и высчитывала секунды, пока он выбирал между голубыми и светло-синими джинсами.

К счастью, подруга ни на йоту не поверила. О любви брата к себе, к своему внешнему виду не пел только сам Александр.

– И какой дальше план? – спрашивала девушка. – Я проверяла, ректор только пришел. Пять минут назад пересекал ворота.

– Идем вместе и выкладываем все на духу. Профессор Бивер хоть и падок на лесть и деньги, но не тупой. Обвести его, придумывая нелепые отговорки, не выйдет.

Несколько ночей я нормально не спала, представляя будущую беседу с преподавателем. Заканчивалось все плохо, одна надежда – тучный Марк Бивер мечтал о домике у озера, на которое, естественно, жалованья главы академии не хватало. Должны у него вместо зрачков значки валюты загореться.

Подхватив нерешительную Ингу и заметно притихшего братца, двинулась в приемную ректора.

Секретарь нас приняла, не пряча своего удивления. Адепты не стремятся в кабинет Бивера, а бегут от него. Но мы же необычные… очень замотивированные.

Профессор позволил нам войти, сидел на своем широком кресле, изучал записи, а я краем глаза заметила, что заметки он оставляет в счетной книге. Сводит дебет с кредитом. Посчитав это за хороший знак, заговорила первой.

Мялась, жалась, стеснялась, показывая ему мое и Алекса направления в другие институты. С каждым моим словом господин Бивер хмурился, потирал подбородок и мрачнел. Я болтала и болтала, поясняя, что выбор не наш, а за нас все подготовили родители.

– Боги, Алисия, кончайте этот спектакль, – он утомленно откинулся, уложив руки на подлокотники кресла. – Мне и самому жаль, что вы уходите. Вы отличная спортсменка, Александр замечательно выступал от имени академии на конкурсах и представлениях. Удерживать вас права не имею, Шеронвудская академия и Пресьенский институт престижнее нас, хотя… – он приложил ладонь ко рту, – между нами, вам совершенно последнее не подходит.

– И я о том же, – воскликнула в сердцах. – Да меня замуж начнут готовить, а не обучать.

– Тогда чего вы хотите? Чтобы я с вашими родителями переговорил? – посерьезнел мужчина. – Есть сомнения, что мои увещевания заимеют успех. Академические дисциплины для девушек не в ходу, куда полезнее знакомства, милый нрав, ну, и почему вы там еще замуж выскакиваете?

– По деньгам, – язвительно добавила Инга.

Показав ей кулак, чтобы она прикусила острый язык, я продолжила подводить Марка Бивера к правильному выводу.

– А если хотя бы один из нас останется… Алекс, например, – толкнула парня в бок, – куда ценнее. Да вы из-за него все призы на Художественных играх взяли.

Брат горделиво выпрямился. Он у нас и стихов чтец, и на гитаре игрец, и настоящий молодец.