Мира смутилась:

– Ничего, вы же пытаетесь помочь. Простите, что отнимаю у вас время…

Профессор Като обошел стол и сел напротив нее. Он изучал Миру долгим внимательным взглядом, чем окончательно вогнал ее в краску, после чего поинтересовался:

– Мира, скажите, почему вы себя так недооцениваете?

В серых глазах, поднятых на профессора, читались вопрос и смятение.

– Вы слишком робкая, – положив подбородок на сцепленные в замок руки, добавил профессор. – И слишком неуверенная. Я не знаю, являются ли эти качества приобретенными или вы были такой всегда, но считаю, что вам необходимо с ними бороться. Не поймите меня неправильно, я не собираюсь лезть к вам в душу и учить, как надо жить, просто все вышеперечисленное влияет и на дар. Управление магией, Мира, требует силы духа, железной воли и такой же железной уверенности в себе. В вашем случае – особенно. Мощный дар требует мощной отдачи, и если вы не научитесь быть твердой, то рано или поздно сломаетесь.

Мира молчала. Она знала, что профессор Като прав, и ей было нечего ему возразить. Но также знала и то, что, несмотря на всю робость и закрытость, в ней есть стержень. У нее были свои принципы и взгляды, против которых она никогда бы не пошла.

– Что было в прошлом, пусть останется в прошлом, – тихо прошептала Мира, вспомнив картины из прежней жизни. – Пора учиться жить по-новому…

Она тяжело вздохнула и, обращаясь уже к преподавателю, пообещала:

– Я постараюсь.

Когда Мира вышла из аудитории, то обнаружила, что у дверей ее дожидается Каин. Он вальяжно расселся прямо на подоконнике и, прикусив кончик карандаша, увлеченно что-то читал.

– Мира! – увидев ее, он спрыгнул на пол и ослепительно улыбнулся. – Что-то Котик тебя надолго задержал.

– Котик? – недоуменно переспросила Мира, не поняв, о ком идет речь.

– Ну, профессор Като, – пояснил Каин, перехватывая ее битком набитую сумку. – Пока здесь сидел, слышал, как ваши девчонки называли его Котиком. Так мило. – Он фыркнул и без перехода предложил: – Пойдем погуляем?

Мира бросила взгляд на окно, за которым уже смеркалось, и неуверенно протянула:

– Даже не знаю, мне на завтра столько всего учить надо…

Каин отмахнулся от этого лепета, схватил ошарашенную Миру под руку и, потащив ее вперед по коридору, заверил:

– Учеба от тебя не убежит! А мы в город не поедем, просто пройдемся по окрестностям академии и освежим в памяти родные достопримечательности!

Они вышли из корпуса и неспешно двинулись вдоль академии, направляясь к полю. Снег к этому времени успел покрыть землю ровным белым полотном, он же лежал на крыше, придавая зданию свежий и немного сказочный вид.

– Любишь зиму? – с интересом спросил Каин, поправляя воротник куртки. Снежинки так и норовили забраться за шиворот.

– Да, это мое любимое время года. – Мира протянула руку, и на ладонь упало несколько белых хлопьев, в следующую секунду обратившихся каплями воды. – Вернее, раньше было любимым. До того, как зима стала сниться мне каждую ночь.

– Ты о видениях, да? – участливо спросил Каин и на ее немой вопрос пояснил: – Ника говорила, что у тебя как-то необычно проявляется дар. Знаешь… – он на секунду замолк, а после хитро ухмыльнулся, – знаешь, что еще она мне рассказывала?

В глазах Миры блеснул интерес.

– Что в мире, откуда она родом, принято поздравлять друг друга с первым снегом. Сказать как?

– Как?

– А вот так! – внезапно Каин сгреб с земли охапку снега и бросил ее в Миру.

Та завизжала, и уже через секунду в рыжика летел ответный снежок. Мира даже не заметила, как они устремились к полю, а их возня превратилась в догонялки. Прорицательница не помнила, когда в последний раз чувствовала себя так свободно и беззаботно. С Каином было легко, он умел развеселить, и в его присутствии она раскрывалась. Рыжик был действительно солнечным, и казалось, что рядом с ним всегда находится лето, способное растопить даже холодную зиму.