Оберон стоял возле кафедры, перебирал какие-то бумаги. Рядом с ним о чем-то негромко говорили двое преподавателей: строгая властная дама с высокой прической и совсем молодой мужчина, такой рыжий, что казалось, будто в зале зажгли еще одну лампу. По седым волнам прически дамы плыли маленькие кораблики; Элиза знала, что этот магический аксессуар в большой моде у немолодых леди.

- Дьявол с ним, - услышала она усталый голос Оберона. – До зимней сессии пусть сидит. А там за ним наберется столько нареканий, что он убежит сам.

Дама кивнула. Элиза подумала, что это она вчера была в деканате.

- Задумались? – поинтересовался Анри. Сегодня на нем был нежно-зеленый сюртук, рубашка, украшенная тонкой вышивкой и белоснежные брюки – в этом торжественном наряде зельевар еще больше был похож на эльфа.

- Да, - улыбнулась Элиза. – Подумала, что тоже хочу учиться.

Один из студентов, высоченный парень с такими кулаками, которые сделали бы честь любому кузнецу, вдруг хлопнул в ладоши, и по залу разлетелись огненные птицы. Девушки заахали, зааплодировали, а птицы сделали круг над рядами и рассыпались пригоршнями розовых лепестков. Зал наполнился смехом, веселыми возгласами. Тоненькая блондинка вскочила со своего места и расцеловала здоровяка так лихо, что по залу прошел одобрительный гомон.

- Да, первый учебный день это всегда радость, - ответил Анри. – Но уже завтра тут будет невероятно скучно. Все они зароются носами в учебники… а вот и студенты вашего жениха!

В двери вошла компания молодых людей в одинаковых темно-серых одеяниях, и Элиза невольно поежилась. Ее вдруг охватило холодом, висок дернуло острой болью, и далекий голос истошно заорал: «Беги! Спасайся!» В зале стало как-то тише: разговоры утратили живость, девушки перестали улыбаться, выпрямили спины и опустили руки на колени. Студенты факультета темной магии расселись на последнем ряду, и тогда Элиза смогла дышать спокойнее.

Они ведь не будут бросать в нее серебряную стружку прямо здесь, на глазах своего декана? Не говоря уже о том, чтобы дотрагиваться до ее бедра… Она не оборотень, ее сдерживает вшитая нить, она никому не сделала ничего плохого…

Элизу стало тошнить. Все тело покрылось мерзким ледяным потом.

- Что с вами? – встревоженно спросил Анри. Элиза дотронулась до виска и едва слышно ответила:

- Ничего. Иногда голова кружится.

Анри понимающе кивнул. Оберон посмотрел в их сторону, нахмурился, словно хотел о чем-то спросить, и Элизе вдруг стало легче. «Должно быть, он бросил какое-то заклинание», - подумала она, и в эту минуту в зал вошел еще один человек.

- Какая прелесть, - язвительно произнес Анри. – Его высочество Жоан Абаринский и Гилевийский. Говорят, он измучил своим характером короля Висена и все королевство, за это его сослали к нам. Будто нас некому мучить!

- Думаете, в академии его исправят? – спросила Элиза, глядя, как принц идет по проходу, выбирая себе лучшее место. Студенты смотрели на него с интересом и любопытством. Принц действительно производил впечатление. Осанка, властное выражение лица, дорогая одежда – все говорило о том, что в академию пожаловала значительная особа.

Анри лишь махнул рукой.

- Невозможно! – ответил он. – Таких и палкой не переделать! Вчера он потребовал, чтобы госпожа Летиция принесла ему кофе, да поживее.

- Госпожа Летиция это та дама? – поинтересовалась Элиза, кивнув в сторону седой волшебницы, которая вместе с Обероном шла к преподавательскому ряду. Анри кивнул.

- Да, она декан факультета зельеварения, моя непосредственная начальница. Сами понимаете, как она восприняла эту просьбу.