Преодолев лишь половину подъёма, девушка поняла, что поступила опрометчиво, не став дожидаться повозки. Стоя на обочине, она обмахивалась платком, пытаясь восстановить дыхание. Снизу медленно ползла карета, запряженная двумя рыжими лошадьми. Поравнявшись с девушкой, она остановилась – рядом с кучером сидела мадам Крифи, приветственно помахивая рукой.

− Добрый день! Садитесь, мы вас подвезём!

Она подвинулась, освобождая место. Жаклин с благодарностью взобралась на ко́злы, пристроив пакет со старым платьем под ноги.

− Я ездила на закупки, − пояснила жена смотрителя. − Вам повезло! Пешком добираться тяжеловато, особенно с поклажей. Вот, едем, всех подбираем по пути – троих студентов из города забрали – они в карете сидят. А я люблю рядом с кучером ехать – тут так хорошо на воздухе! Мы вот с Пьером спорим – он говорит, ректор по указанию руководства меры безопасности усилил, а мне кажется, что-то происходит.

Она пытливо, по-птичьи, уставилась на Жаклин. Та пожала плечами.

− Ох, чует моё сердце, то ли ещё будет! – мадам Крифи недовольно зыркнула на девушку, не пожелавшую делиться информацией, и замолчала. Однако, бойкая дама не могла долго держать рот на замке. Не успела карета доехать до парковых ворот, как она снова трещала без умолку:

− Ох, а цены нынче как поднялись! В прошлом месяце я брала муку по пятьдесят таво за мешок, а сегодня уже по пятьдесят три! Каждый раз поднимают на пару таво – это что же, к концу года уже по целому альто будем отдавать? Надо чтобы сьер Вайс пожаловался принцу Тристану – уж тогда бы рвачи попридержали удила!

Кучер лишь кивал на тирады дамы. Жаклин вежливо улыбалась, номинально участвуя в разговоре, по сути дремала с открытыми глазами. Но вот очередная фраза словоохотливой женщины вывела её из сонного состояния:

− Вы слышали? Сегодня ещё один из учеников попал в больничное крыло! Не помню, как звать – с третьего курса он. Сотрясение где-то заработал – ничего не помнит, крови много потерял. Странно только, как так вышло, что ранок нет – из носа что ли натекло? Ну, ничего! Доктор Тормвел отличный врач, поставит на ноги, уж не сомневайтесь! А слухи ходят – он из королевской семьи! Принц младший! Но то только ректор знает – рядовым сотрудникам не положено.

− А когда это случилось? – встрепенулась Жаклин.

− Да утром! Его в аллее за жилым корпусом нашли после третьего занятия. Вот что странно – ни с кем не ссорился, никто не видел, чтобы он дрался или ругался.

Она понизила голос и доверительно сообщила:

− Ох, грехи наши тяжкие! Как Номад повесился, так и повалились на наш университет всякие неприятности!

Нужно будет зайти к ректору, решила девушка.

− Хорошо, вампиров здесь быть не может! – продолжала вещать мадам Крифи. – А то можно было бы подумать, что он на студентов нападает. Симптомы налицо: кровопотеря, избирательная забывчивость… А ещё, мадемуазель Ланж, наша библиотекарь, по секрету сказала, что гримуар Шарангра как-то странно стал себя вести – на подставке подскакивает, страницы сами собой перелистываются! Даже страшновато с ним рядом находиться, пусть он и за защитным стеклом.

Она замолчала, ничуть не смущаясь того факта, что разгласила секрет.

Как ни хотелось Жаклин расспросить словоохотливую женщину поподробнее, боязнь стать новым предметом слухов её остановила. Судя по всему, понятия «тайна» или «доверительность» для мадам Крифи не существовало.

Карета проехала ворота и плавно покатила по площади. Жаклин высадили возле жилого корпуса. Она была за это очень благодарна, потому что сильно утомилась с непривычки. Она начала подниматься по лестнице, когда послышался звук отъезжающей кареты и торопливые шаги за спиной. Вдруг, сама не понимая как, она зацепилась каблуком за складку на ковре, покрывавшем лестницу. Рука, судорожно нащупывавшая перила, ухватила лишь воздух. Девушка отрешенно поняла, что летит спиной прямо на ступени – пакет с платьем выпал из руки. Однако ступени оказались неожиданно мягкими – кто-то над нею натужно крякнул. Сильные пальцы цепко впились в бок и плечо.