– Ты что уже сдался? – Мне понравился ход мыслей, но мой план был явно благоразумнее. – Я встретил ребят из нашей группы, мы как раз направлялись к Митцуе.

– Там, вроде, закрыто.

– Да… Но мы подумали, что в семь кабинет должны были открыть.

– Наверное…

– Ну, тогда, пошли – быстрее что-то выясним, быстрее всё разрешится.

Кента продолжал стоять, глядя в даль.

– А давай сначала тут посидим.

– В каком смысле?

– Сейчас ранний закат. Мы хотели на него посмотреть, – он обернулся. – Неважно, прошли мы тест или нет. Мы тут, горы тут, солнце тут. Посидим немного. А потом узнаем, что там с заданием.

Я застыл в растерянности. Как можно было разглядывать пейзажи, когда в сотне метров от нас находился ответ на вопрос, который не давал покоя весь этот день? Глупость же. Или нет? Если тест пройден, то разницы, когда мы это узнаем, по сути, не было. А если завалим, сможем ли мы ещё вот так посидеть? Дадут ли на это время? Будет ли вообще настроение?

Я улыбнулся и кивнул.

– Но я всё ещё боюсь высоты!

Кента рассмеялся.

– Тут ограждение по пояс.

Он запрыгнул на широкое квадратное навершие у правого края перил. Мне стало не по себе – до земли, наверное, несколько десятков метров.

– Постой хотя бы на входе. Красота же.

Кента сел скрестив ноги и подставил лицо ветру, а я откинулся спиной на колонну арки:

– Дух захватывает.

Лучи солнца уже не слепили, они грели. Лёгкие розовато-сиреневые облака медленно плыли в нашу сторону. Воздух был наполнен щебетанием птиц и стрекотом обитателей долины, а далёкие горы обрамляли горизонт, медленно погружаясь в таинственную туманную дымку.

– Там открыто, – я издалека увидел распахнутую дверь кабинета.

– Это хорошо.

Наши шаги эхом отдавались от каменного пола.

– Как-то страшно, – Кента глубоко вдохнул.

– Ага.

Мы свернули в тёмный проём. Внутри никого не оказалось, а на каминной полке лежали два бледно-коричневых билета – мой и Кенты. Какое-то время мы напряжённо рассматривали их. Наконец я заметил:

– Дата.

– М?

– На моём билете дату действия поменяли с сегодняшнего числа на послезавтра. А на твоём?

Кента нахмурился:

– То же самое – восьмое июля. Это же хорошо, да? Значит сегодня нам не нужно никуда уезжать?

Я расплылся в улыбке:

– Ага.

Мы дали друг другу "пять".

– Шикарно, – Кента запрыгнул на диван, раскинув руки на спинке.

Я подошёл к окнам-аркам, заменяющим тут внешнюю стену, и сел на уступ перед одной из них. Горы с этой стороны уже успели погрузиться в тень, но вдалеке справа долину ещё пересекали закатные лучи. "Начинается новая жизнь". Эта мысль промелькнула совсем быстро, но от неё внутри стало тепло.

Говоря по правде, думать такое было рано – пропуска продлили всего на два дня. Пропуска? Билеты… Хотя теперь они воспринимались как пропуска. А может они и были ими изначально? В целом – неважно. Вопросов всё ещё было в разы больше, чем ответов. А если ещё честнее, ответов не было, но это почему-то не волновало. Наверное, всё волнение ушло на решение задания. Сейчас его место заняла приятная усталость.

– Ммм. Дейн, тут тосты, – последнее слово Кента произносил надкусывая тост, о котором говорил. – И чай… га… рячий.

На столе и правда стояла еда, но вместо простых бутербродов, тут лежали полдюжины высоких многослойных тостов. Как же я, оказывается, проголодался.

– Этот день вообще может стать лучше? – я взял порцию себе и, стараясь не пролить чай, плюхнулся на диван возле Кенты.

Некоторое время мы просидели, поглощая тосты и обсуждая прошедший день.

– Мне на самом деле очень помогли, – Кента отправился к столу подливать чай. – После того, как мы с тобой разминулись, я часа два, наверное, бродил по коридорам – вообще бесцельно. На одной из площадок, ну, которые с диванами, встретил парня. Он что-то черкал у себя в блокноте, я не выдержал и заглянул. Он, это, естественно, заметил и спросил, не пробовал ли я сходить в библиотеку. Я подумал, он издевается, но потом до меня дошло, что это нормальное предложение. Библиотеку кое-как нашёл, а там мне опять подсказали.