Вскоре я оказалась заперта в отдельной секции, где стояла только кушетка с тонким матрасом. На двух квадратных метрах площади собрались, наверное, все без исключения лекари академии. Лазарет остался пустовать. Других страдальцев, кстати, видно не было. Видимо, так же лежали по палатам без возможности выбраться.

Следующий час добрые врачеватели тыкали в меня иголками, исследовали магией, ощупывали, задавали подозрительные вопросы и даже напоили какой-то отравой, по вкусу похожей на компот из поганок.

В итоге лекари развели руками, признав, что ни единого подозрительного симптома нет, да и откуда им взяться у простой связной?

— Так что с голосами в вашей голове? — уточнил один из лекарей, записывая всё в блокнот.

— Да не было никаких голосов, — 
смутилась я. — Это шутка такая. Иначе бы меня сюда не пустили. Сами понимаете, времена опасные. У моей соседки тоже голова болит, а она ведь дракон. Думаю, мало ли мне передалась эта болячка. Лучше перебдеть, чем недобдеть.

— Что за наглость?! Если к нам каждый второй будет ходить с головной болью, мы сами свихнемся! — разъярился лекарь. — Ладно, свободны. До комнаты дойдете, или стражникам проводить?

Я уверила, что дойду, и так радостно вылетела из лазарета, что аж пятки засверкали.

На повороте меня отловил некто невидимый и силой запихнул обратно под маскирующий купол. От неожиданности даже не сразу поняла, кто это такой. Но пискнуть «Воруют! Убивают! Спасите!» не успела, потому что рот мне зажали ладонью.

— В следующий раз хотя бы предупреждай, — процедил Рид, хотя было видно, что он доволен проведенной операцией.

— Следующего раза не будет, — отбрила я, отпихнув его руку. — Получилось?

Парень коротко кивнул, а затем мрачно добавил:

— Накопал что-то. Только данные зашифрованы.

— Ну, расшифровывай. Моё дело сделано. Расскажешь мне потом, что там со связными и драконами делают. А сейчас — проваливай.

— А как же ты? — на всякий случай уточнил он. — Вдруг поймают?

— Мне ни к чему прятаться за чарами. Пусть все видят, что я вернулась в спальню.

— Ладно, иди. Только знаешь что… будь осторожна.

Уж не знаю, почему он произнес это, да ещё и таким серьезным тоном, будто в коридорах академии водилась всякая нечисть, пожирающая юных — и красивых, ага — адептов. Я даже обещать ничего не стала, как и прощаться.

Надеюсь, его не сцапает стража по пути к себе.

Ника спала в той же позе, в которой мы её оставили. На спине, сложив ладони в замок, с приоткрытым ртом. Счастливый человек, вот уж точно: горя не знает, а самая глобальная проблема — мигрень.

Я со вздохом перестелила кровать, рухнула на свежее белье. Только вот сон не шел. Вообще. Никак.

Интересно, этот полоумный ящер добрался до спальни?..

Ника не заподозрила ничего необычного в своем резком засыпании, сказала только с утра:

— Какая же мне скучная книжка попалась…

Ага, и звать эту книжку Уолтером Ридом.

После завтрака ко мне на минутку заглянул отец. В характерной манере — то есть абсолютно без эмоций, даже минимальных — он спросил:

— Всё в порядке? Мне доложили, тебе недомогалось.

Конечно же, доложили. Даже не сомневалась. Первым же делом стукнули на ненормальную дочурку ректора, которая вломилась в лазарет на ночь глядя из-за головной боли. Отец на всякий случай лично просканировал меня и, убедившись, что его детенышу ничего не угрожает (кроме собственного скудоумия), ушел восвояси.

Я провожала взглядом его высокую, сухощавую фигуру и думала о том, что иногда мне не хватает нормального заботливого папы, который поддержит и успокоит.

Ещё три дня прошли в незнании и тревогах. Если честно, молчание со стороны Рида меня знатно смущало. Нет, его определенно никто не поймал, иначе бы академия всколыхнулась от сплетен и шепотков, но куда делся-то?