Реализм вызрел в недрах капитализма и был его зеркальным отражением, что и привлекло внимание массового читателя. Романы Фредерика Стендаля, Оноре де Бальзака, Эмиля Золя, Ги де Мопассана, поздних Виктора Гюго и братьев де Гонкур во Франции создают невероятную мировую славу французского критического реализма и натурализма. В России во всю мощь заявляют о себе Лев Толстой, Иван Тургенев и Федор Достоевский. Эпохальное значение приобретает изначально романтическая, а затем и реалистическая литература итальянского Рисорджименто. Читатель знакомится с интереснейшей новой литературой американского континента, прежде всего с реалистической литературой США (темы аболиционизма и войны Севера и Юга). Нет такого места на Земле, где люди не хотели бы говорить и слушать правду о современных им тяготах человеческого бытия.

Реализм не прекращает своего существования по сей день, претерпевая неореалистические трансформации. При этом объективность реализма иногда вызывает общественное недоверие у читателей (в некоторой степени это характерно и для литературы социалистического реализма, и для некоторых образцов западного неореализма). Но главной идеей этой литературы остается светский по содержанию (а по сути христианский) феномен Диккенса «о милости к падшим, сирым и убогим». Таким образом в центральном ядре литературно-читательского процесса оказывается транзит христианских этических представлений в воображаемую реальность XIX—XX веков при полной их секуляризации.

Нам остается выяснить, почему при таком общественном успехе реализма и его гармонического сосуществования с общественным устройством возникают новые литературные (и культурные) направления, как модернизм и постмодернизм XIX—XX веков. На наш взгляд, появление этого культурного феномена своим происхождением обязано развитию общественно-экономических отношений и научно-техническому прогрессу. Ускоренное обновление бытований, развитие городской инфраструктуры, трансформации в общественно-политической сфере показывали тенденцию к непрерывному изменению реальности общественного бытия, которое указывало на статичность и неизменность процессов в искусстве33.

Поскольку основные темы современного бытия еще оставались актуальными, решение было найдено в изменении формы. В литературе модернизм выразился в изменении языка литературного текста, а впоследствии затронул и структуру литературного произведения. Критической уязвимостью модернизма стала сложность восприятия текста читателем до его полного неприятия у особенно авангардных писателей. На рубеже веков литературный процесс стал неуправляемым. Часть модернистской литературы существовала внутри модернистского сообщества, литература реализовала процессы саморазвития, безотносительно к реальности бытований и читательскому интересу. Пожалуй, это выглядело как азартная авантюра, непрерывный поиск нетрадиционного и сюрреалистического внутри человеческого сознания и попытка соотнесения этого с явлениями внешнего мира. Литература модернизма утрачивала неизощренного читателя. В какой-то период эта литература отошла и от главной проблемы – ценности человеческой жизни34.

Был ли заметен кризис модернистского литературного процесса или нет на фоне непрерывного роста массовой литературы, которая обслуживала коммерческие интересы издателей, но модернизм медленно угасает, а на смену ему приходит грубый и прагматичный постмодернизм. Мы полагаем, что никому еще не удалось дать исчерпывающее определение этому литературному феномену. Вероятно, постмодернизм замещает пространство между высокой литературой и массовой литературой, «подмигивая и тем, и этим». В политике это эквивалент соглашательства, которое никогда не поддерживается обществом, но всегда вызывает осуждения с двух сторон (соглашателя у Маяковского бьют и чистые, и нечистые). В бытованиях это безразличная к интересанту позиция проституции. По форме постмодернизм – наиболее провокативная литература, и это залог ее формального успеха у всех социальных слоев населения. Постмодернизм использует патологический интерес человека к запретному плоду, что и создает его особое место в центральном ядре литературно-читательского процесса. Проблема ценности человеческой жизни в постмодернизме почти незаметна, поскольку в своей основе ее герои асоциалы. Эта литература в большей ее части не может рассматриваться как гуманистическая.