В Сумерках шептались о том, как казнили непокорных теней. Длинный подземный тоннель уходил далеко в пустыню, там преступника поднимали наверх на специальной платформе, а назад опускали лишь горстку пепла.

Я поежилась, осознав, что кулон, который теперь носит Шрам, может стать причиной его смерти. Ведь именно кулон помог ему подобраться ближе к чару, чтобы убить. Наверное, все дело в темной стороне моей души, но мне вообще не было жаль чаров, погибших в Сумерках. Ни раскаяния, ни стыда, ни чувства вины.

Дверь скрипнула, оторвав меня от мрачных мыслей, и в зал вошел Бас. Взмыленный, взъерошенный, но сияющий улыбкой.

– Мне надо в душ, – сходу предупредил он, когда я поднялась ему навстречу. А после паузы предложил: – Хочешь со мной?

Я отложила учебник и подошла к Бастиану ближе. Легонько поцеловала в губы и шепнула:

– Хочу.

В ванную мы добрались уже почти раздетыми. Где-то в зале остались мои блузка и юбка. Лифчик повис на дверной ручке. Трусы… А тьма их знает, куда они улетели. Бастиан стянул мои гольфы и поцеловал меня под коленкой, а я рассмеялась от неожиданности.

– Щекотно…

Нежные ладони на моей груди, упругие губы… Поцелуи, легкие дразнящие укусы, горячий язык, зализывающий следы зубов… Бас все пытался себя контролировать, боясь сделать мне больно. Но я обожала момент, когда он терял контроль. Его движения становились требовательными, жадными, и я с ума сходила от мысли, что это все из-за меня.

Струи воды, льющейся сверху, словно впитали в себя чаросвет и стекали по нашим телам чистым золотом. Бас развернул меня к стенке, и свет брызгал от моих ладоней по черному мрамору, словно пульсируя при каждом толчке, все быстрей и быстрей…

– Тут все же удобнее, – заявил Бастиан уже после, когда мы валялись на кровати, и потянул с меня простыню.

– Подожди, – улыбнулась я, придержав ее на груди. – Дай отдышаться. Помнишь, когда-то ты рассказывал, что после секса принято поговорить.

– Я такое сказал? – наигранно изумился Бас, но, посерьезнев, добавил: – Ты что-то хотела спросить, Мэди?

– Ты пойдешь в Ночь?

Бас заправил прядь волос мне за ухо, погладил шею, снова попытался ненавязчиво потянуть простыню вниз, но я рассмеялась и, удержав ее, села на кровати.

– Себастиан Альваро, я требую разговор!

Он разочарованно вздохнул и откинулся на спину.

– Я уже ходил в Ночь. Ничего страшного.

Я скептически на него посмотрела.

– Ну, ладно, – усмехнулся Бас, закинув руки за голову. – Бывает страшновато. Мрак, холод, ветрище. Но студенты идут группой, под руководством опытных боевиков, так что не волнуйся за меня.

– А зачем вам туда ходить? – полюбопытствовала я.

– Программа освоения Ночи, – ответил он. – На темной половине ресурсов завались. Сейчас строится сразу несколько шахт. Плюс базы для персонала, рабочих и…

Он запнулся.

– И для кого?

– Для их семей, – нехотя ответил Бастиан.

– Погоди, – нахмурилась я. – Вы хотите переселить людей еще дальше в Ночь?

– Я не хочу, – быстро заявил Бас, вскинув ладони, будто сразу сдаваясь.

Я покусала задрожавшие губы, пытаясь переварить новую информацию.

– Если честно, я не особо задумывался над этим вопросом, – признался Бас. – Предполагается, что переселение будет добровольным. Желающим хорошо заплатят.

Это будет тюрьма. Без возможности удрать. Чем плохи Сумерки, с точки зрения чаросветов, – оттуда тени лезут, как тараканы. Но если постепенно переселить их подальше, отгородиться поясом тьмы, то они будут полностью зависеть от зеркальных башен и чаров.

Сейчас, в общем, тоже. Но солнечные лучи добивают даже до Порожков. Пусть и совсем чуть-чуть.

– Мэди, – Бас потянулся ко мне, погладил коленку.