- Я заставлю тебя их выучить. – Спокойно сказал он, прослушав все. – Природная тупость это одно, но лень, нежелание, неуважение… совсем другое. Слышала о комнате спокойствий у нас?

- Больше, чем нужно. – Ответила Иида и закатила глаза.

- Так вот. Еще пара таких ответов, и ты познакомишься с ней лично.

- Вы мне угрожаете? – В молодом теле копились недовольство и гнев.

- Да. – Спокойно сказал преподаватель, и даже немного лениво.

- Ясно. Я могу идти?

- Да. Завтра после пар будешь ждать меня здесь, или отправишься по назначенному адресу раньше срока.

Ничего не сказав, Юрала вышла, а как только дверь закрылась она, что было сил, ударила ногой по стенке, за которой находилась ненавистная аудитория. Если бы сейчас к ней явился дьявол, и предложил бы страдать сто лет в обмен на то, что ее декан будет страдать десять, она… отказалась бы. Зачем из-за кого-то мерзкого типа портить себе сто лет? Незачем. Он итак будет гореть, студентка была в этом уверена.

* * *

Тишина. Тишина была ее слабостью, всякий раз, когда она в ней оказывалась, в голову начинали лезть всякие бредовые идеи, страхи начинали плодиться. Даже если бояться, в общем-то нечего. Для параноика оставаться наедине с собой было чем-то… нормальным? Так казалось, но все вокруг давило, хотя было светло, и помещение было широким с высоким потолком. Никаких лишних теней, только кровать, привинченная к полу с белой подушкой. Безразмерная белая рубаха казалась холодной, чужеродной… Белые стены в глазах девушки, со временем, теряли свой кубизм, и чудились разноразмерными, иллогичными и кривыми. Все вокруг нависало, запах побелки сводил с ума, хотя был лишь галлюцинацией. Она ходила по кругу, что-то рассказывая себе под нос, и представляла, что это радио. Как ни странно, получалось. Фантазировала, что вокруг зима, и вокруг витают снежинки, просто Рал их не видит. Так или иначе, она любила белый цвет, и ничто не могло привить к нему страх и отвращение.

Алгебраические тождества своим прессом загнали ее в самые недра этого адского места. Раньше в таких местах пытали людей, держали психов. А он сдержал слово. После трех неудач поместил ее в «карцер», и наверняка остался доволен, ведь лицо его просто светилось самодовольным счастьем и странным, маниакальным эгоизмом, которое было совсем не свойственно преподавателям, упиваться своей властью было крайне непедагогично.

«Не так уж и страшно, просто тишина и белый сарай» - повторяла она, легонько постукивая головой по стене. Разумеется, некомфортно, но сейчас Иида считала, что все «жертвы» этого места попросту преувеличивали. Психика не ломается, ничего, в общем-то, не ломается, просто тут некомфортно. Так сказать, не по себе. Иногда находила странная нервозность, но при мыслях о бескрайней зиме тут же отступала. Просто зима, можно даже попробовать этим насладиться, в меру возможного.

Студентка слегка сконфузилась и села на кровать. Пять часов бессмысленного одиночества за ее нелюбовь к предмету. Странное наказание, более чтобы потешить свое эго и принизить ее, напоминая, чего стоит непослушание. Но в ее глазах не было ни страха, ни подчинения – лишь уверенность и легкая усмешка. Скука. Сейчас это было единственным, от чего она страдала, и это веселило. За то не алгебра, главное ему это случайно не ляпнуть.

Она не даст себя в обиду. Кто бы ни был, студент, преподаватель, она сожмет кулаки и будет бороться за себя до конца. Даже если страшно, даже если руки трясутся – не отступит и не откажется от своих слов. Не согнется, в какую ситуацию не попадет. Пусть этот декан будет хоть охранником ада, и сколько бы времени не прошло. До самого конца.