А Владимир задумал полностью изменить весь интерьер кабинета. Поставил шкафы с книгами по военной тематике. Рядом маленький стол и длинный диван из читального зала, и торшер тоже с зеленым абажуром.
Татьяна удивлялась:
– Зачем столько всего?
– Я еще и чайник электрический принесу… Нам нужно обдумать тему семинаров ко дню победы.
– И это все будет нужно?
– Конечно! Вот сейчас, я уже устал, все двигая.
Он опустился на диван и резким движением схватил ее и усадил на колени, Татьяна стала вдруг мягкой и податливой.
Но успела сказать:
– Ты закрыл дверь на ключ?
– Все учтено, как перед военной операцией.
И их дальнейшие свиданья проходили здесь в полной тишине и без света. Он нежно обнимал ее, говоря:
– Танюша, мы не должны помять твое платье, дай, я помогу тебе его снять
Он снимал ее платье, а там было новое красивое нижнее белье. Он явно любовался ею, он дергал шнур торшера и, он говорил:
– Пока ты здесь, ведь нам нужно света…
Татьяна вспомнила стихи Евгения, не мужа, а Евгения Баратынского:
– Что, твой ученый муж не замечает разве изменений в тебе?
Нет. Совсем, нет! Ему достаточно тех маленьких остатков моих чувственных движений. Ведь он последнее время был довольно холоден в постели, «как айсберг», я впервые познаю это сейчас.
– То и еще будет… Ой, ой, ой!
Так продолжался месяц, другой, третий и четвертый тоже. Женский коллектив ей завидовал, а она не хотела этого замечать. Вокруг нее ничего не было, только их кабинет истории.
Татьяна вся светилась в ожидании большой любви и новой жизни, о которой ей говорили ее сны.
***
Жизнь продолжалась и била ключом. Они жили полной жизнью. Но, видно, такую жизнь трудно было иметь долго. Дочь Владимира выходила замуж. И он весь был поглощен подготовкой к свадьбе. Это помогло ему отвлечься на семейные дела, а Татьяна усердно посвящала себя работе в танцевальном коллективе.
Но тайна всегда просится наружу. Ведь в школе, в основном был женский коллектив. Более того, многие жили в районе школы. Скоро, уже после свадьбы дочери Владимир стал говорить, что просочились до его супруги тайны их милого романа:
– Что будем делать, Танюша? – спросил он в их последнее свидание.
– Как что? Разводиться, и жениться! – весело сказала Татьяна, и обняла его
– Нет, нет, нет, – уверенно говорил Владимир, отстраняя ее руки.
– Как, нет? – сказала она, и топнула ногой, и тут же пожалела об этом.
Но Владимир этого не замечал. Он смотрел в окно, и даже штору отодвинул в сторону, он уверенно сказал:
– Я примерный семьянин. У меня двое детей. Ни какого развода. И чувство ответственности у меня развито, жена стала недомогать. Такова суровая действительность, Танюша, мне тоже нелегко, но, что делать.
– «Что делать? что делать?» – еще писал Николай Чернышевский, и ты туда же! – гневно выкрикнула Татьяна ему вслед.
– Что делать! – сказал он грустно, и вытер набежавшую слезу.
Он ушел, а Татьяна упала на диван, отдавая ему все свое тепло и слезы. Она стала вспоминать свои странные сны.
«Сны обманули меня! Не было никаких партнеров, ни богатства. А самое, главное, не было долгой любви» – думала она печально.
Когда появился Владимир, то стали сбываться ее вещие сны. Но Владимир становился все холоднее и холоднее. Татьяна была в недоумении. Так начались их первые недовольства друг другом. Но тайный голос снова стал говорить с Татьяной, стал утешать, утешать, что она снова стала тревожиться.
Она снова стала вспоминать странные сны. Зачем она только брала в руки сонник?