Какого чёрта Громов смотрит на меня опять с высокомерной пренебрежительностью, я не на такую реакцию рассчитывала, надеялась обескуражить. Я же ему два кукиша показала, хоть бы ради приличия разозлился, всё лучше, чем это его надменность, словно он свежевыпеченный румяный каравай, а я покрывшаяся плесенью зачерствевшая корка.

— Лиза, запомни на будущее, не выдвигай ультиматум, если нет полной уверенности, что оппонент под его натиском сдастся. После громких заявлений форсировать событиями сложно.

— А мне не обязательно форсировать. В самом крайнем случае надо только ждать: время работает на меня. Тик-так. Сорок восемь часов истекут, и будешь вынужден пришвартоваться к берегу. Так что ты пока подумай над своим поведением, а я пошла загорать на шезлонг и наслаждаться мини-отпуском за твой счёт.

Изображая невинность, пару раз махнула ресницами, с довольным лицом обогнула мужчину и беззаботным прогулочным шагом направилась…, нет, не загорать, пойду в каюту, запрусь в ванной и буду там, кипя злостью, грызть полотенце, что застряла тут на целых два дня, но Глебу об это знать совершенно необязательно.

— Лиза, а ты договор, перед тем как подписать, внимательно прочитала?

Сердце в очередной раз кольнуло. Чую, неспроста он задал этот вопрос.

— Читала, — притормозив, обернулась я. — И что?

— Часть третья, пункт двадцать один, подпункт пять помнишь?

Дурак, что ли?!

— Смутно. Напомни.

— В общих словах смысл такой, если сочту необходимым, то могу тебя здесь задержать на неограниченное количество времени, разумеется, за дополнительную оплату.

Прикрыла глаза и пусть одними губами, но грязно и не по-девичьи матерюсь.

— Лиза.

— Что?

— Ужин в семь.

— Блефуешь. Ты, как и я, не можешь себе позволить застрять на этой яхте надолго, — бросила аргумент. — Бизнес встанет.

— Ошибаешься, даже слегка не притормозит. В моём штате достаточно высококлассных специалистов, пару недель или даже месяц и без меня справятся. А вот без тебя съёмочный процесс однозначно остановится. Или я не прав?

— Всё, с меня хватит! — рявкнула я, вынула из заднего кармана брюк телефон и набрала номер полиции. — Чего я сама напрягаюсь, пусть с тобой разбираются компетентные органы. Глеб, у тебя же память хорошая, в Уголовном кодексе статья за похищение под каким номером?

Приложив к уху мобильный и не дождавшись гудков, решила, что из-за волнения нажала неверные цифры, сбросила вызов и только нацелила палец, чтобы ещё раз набрать номер, как заметила, что нет связи.

— Да чтоб тебя, — бегала я по палубе и ловила сигнал, и на лестницу забиралась и наоборот приседала, чтобы быть ниже, и руку за борт вместе с телефоном выставляла — ничего не помогло.

— Лиза, какие-то проблемы со связью? — подал голос Громов, который всё это время молчаливо наблюдал за моей суетой.

— Это ты давишь сигнал, — наконец озарило меня. — Глушилку поставил.

— Мы же на отдыхе, — на лице мужчины заиграла издевательская улыбка.

— Наверняка же слышал поговорку, что женщина на корабле к беде? Так вот, сегодня в правдивости этого утверждения ты убедишься лично.

Поговорив с Глебом, вернулась в каюту, чтобы как следует подготовиться к предстоящему мной же сотворённому Армагеддону. Завязала на затылке хвост, чтобы волосы не лезли в лицо, надела удобный трикотажный костюм, дабы одежда не сковывала движения, и самое главное — сменила каблуки на плоскую подошву сандалией.

Когда вновь вышла на палубу, душу переполнял боевой дух, а в голове строились ровными рядами грандиозные коварные планы.

В первую очередь попытала счастье с командой. А именно, затаившись в укромном месте, как паук ждала, когда мимо пойдёт кто-нибудь из членов экипажа, затем выпрыгивала из укрытия, хватала бедолагу за грудки и прямым текстом заявляла, что я жертва похищения, что меня удерживают тут насильно и слёзно молила помочь сбежать.