– Так, давайте ещё раз! – рубанул воздух ладонью Гудков и откашлялся. – Мы вошли в здание все вместе. Дальше! Какие у кого дальше действия?

– Мы сразу пошли к себе, – со вздохом сказала Нюра.

А Люся согласно кивнула.

– Ладно, – хрипло сказал Гудков и перевёл взгляд на Жоржа.

– Я зашел к себе, взял ведро. Вышел в коридор, а Люся попросила им тоже набрать и дала ведро. Я сходил до колонки, набрал два ведра воды, – послушно повторил Жорж, – одно ведро поставил под дверью девчат и постучал им, чтоб забрали, а второе занёс к себе. Потом разделся, умылся и сразу лёг спать.

– Так было? – Гудков прищурился на Люсю.

– Да, – кивнула та.

– Вы больше не выходили?

– Нет, мы умылись и ещё раз стихи повторили, а потом проверили друг у друга, – перебила Люсю Нюра. – У нас же новые стихи, ты ведь знаешь. Амфибрахий, трудно учить.

– Знаю, – кивнул Гудков и, потеряв к ним интерес, повернулся к Зёзику. – А ты?

– А я сразу ушел к себе, – таки не сдержал зевок Зёзик, – и лёг спать.

– Кто это может подтвердить? – подозрительно прищурился Гудков.

Все затихли.

– Мы можем, – пискнула Нюра.

– Ого! – уважительно присвистнул Семён и заговорщицки подмигнул Зёзику.

– Да нет! Не в том виде! – вскинулась Люся и сильно покраснела.

– Ага, – хохотнул Семён. – Мы знаем. Стихи вы читали друг другу!

По комнате прошелестели понимающие смешки. Люся сидела вся красная, Нюра – наоборот, побледнела. Губы её дрожали.

– Прекратить! – вызверился Гудков и смешки прекратились.

– Всё не так было! Не так! – выпалила Нюра. – Зёзик так храпел, что мы с Люсей стучали в стенку. А он ругался. Поэтому мы можем подтвердить, что он точно был в комнате.

– Ладно. Принято, – пробормотал Гудков и наморщил лоб. – Так, ну Клара, Генка Капустин и Семён были у меня на виду, Виктор тоже, я шаги его в комнате слышал. А вот где этот гад Караулов шляется?

– Так он к той блондиночке пошел ночевать, – наябедничал Зубатов. – Сразу после всего.

– А он с нами разве не входил в здание? – уточнил Гудков. – Я что-то и не вспомню.

– Не входил, – почти хором сказали все.

– И сейчас не вернулся ещё?

– Нет!

– Макар, а давай я сбегаю, гляну! – подорвался Зёзик, который похоже мечтал улизнуть и поспать хоть часок.

– А ну сядь! – рявкнул Гудков, – дверь в здание заперта на засов изнутри. Так что он не войдёт, а будет стучать – так мы услышим.

– Да он до утра теперь не вернется, – хохотнул Зубатов. – Там у этой блондиночки такие бубсы, что ой.

Люся посмотрела на него укоризненно, и он покраснел.

– Товарищ Зубатов, попрошу не выражаться, – едко промолвила Клара и поджала губы.

Она уже слегка пришла в себя и только по дёргающемуся глазу можно было понять, что недавно её так перепугали дохлой рыбой.

Экзекуция продолжалась ещё примерно минут сорок.

Наконец, к огромному облегчению всех агитбригадовцев, Гудков устал. Вымотался.

Он, наконец понял, что его угрозы и крики не оказывают на ребят никакого воздействия, да и сам окончательно умаялся. Поэтому со вздохом распустил нас, напутствовав грозными словами:

– И пусть тот мерзавец, что сделал это, хорошо подумает. Я надеюсь, что человеческого в нём больше, чем мещанского. И завтра жду его с раскаянием.

Мы все выдохнули и начали торопливо расходиться.

– Нюра, Люся, – окликнул Гудков девчат, – думаю, Клара одну ночь у вас переночует. Там есть ещё угловая квартира, но у меня сейчас ключа нету. Завтра у коменданта возьму, и она переедет. Кто ж думал, что так всё будет…

– Хорошо, – сказала Нюра, – только тогда пусть Жоржик с Генкой сдвинут наши кровати. Мы втроём прекрасно поместимся.

– Ой, сколько там того Генки, – с подвыванием зевнул Жорж и крепко, до хруста, потянулся, – сам сдвину.