– Почему ты так думаешь? – спросил Эмерс.

– А что им еще остается? Ведь они, наверное, догадываются, что все выходы из города перекрыты. Остается только переправа через Лиелупе или какая-нибудь местная «малина», где можно отсидеться… Пойдем, посмотрим след «девятки», – сказал Каскадов и вместе с Соколовым направился в сторону примятых машиной кустов.

Костя прошел двором. Словно дуновение смерти исходило из всех его углов. С чувством облегчения он подошел к калитке, за которой раздавалась перебранка.

«Форд» был на месте. Один из омоновцев не спускал глаз с поставленных к стенке людей, второй проводил досмотр. На капот «форда» сыпалось все подряд: деньги, сигареты, зажигалки, косметички. Из сумки одной из девчушек – круглолицей смуглянки – вместе с тенями и губной помадой выпала серебристая пачка презервативов.

– Молодчина, – прокомментировал сей факт высокий омоновец, – береженого Бог бережет.

Бесцеремонность «черных беретов» выводила из себя задержанных.

– Если у вас другой работы нет, пошли бы лучше на пляж загорать, – сказал тот, что в спортивном костюме.

– Им еще надо нам под юбку заглянуть, – поддержала смуглолицая.

– Что, кстати, мы, возможно, и сделаем, поскольку все вы подозреваетесь в причастности к убийству, – спокойно прореагировал омоновец.

– Чего-чего? Убийству? – девица потянулась к лежащей на капоте пачке «Уинстона». – Может, вы нам еще изнасилование ваших доблестных коллег припишите?

Подошел второй омоновец, он только что обыскал машину. В руках у него были два газовых баллончика и целлофановый пакет. Его содержимое тоже оказалось на раскаленном от солнца капоте.

– А вот и господин Вашингтон, – с оттенком самодовольства произнес омоновец, имея в виду доллары, которые он нашел в машине. – Считать будем?

– Там четыре с половиной тысячи… во всяком случае столько было, – ответил блондин. – И можете не утруждать зря свои извилины, вся валюта законная.

Реплика омоновца разозлила.

– У вас, лавочников, все всегда законное, а копнешь поглубже, выясняется…

– И выясняется, – перебила все та же круглолицая смуглянка, – что когда имеешь дело с дебилами, лучше всего быть глухонемым.

Костя, глядя на всю эту бессмыслицу, приуныл. И впрямь – пойти бы на пляж и искупаться. Самым сильным впечатлением странного дня был тот факт, что «черные береты», облаченные в полную боевую экипировку, до сих пор еще не превратились в «домашнее жаркое»… Что будет дальше, он прекрасно знал – придет милицейский «уазик», четверку задержанных отвезут в отдел, в изолятор временного содержания. Три дня будут выяснять – кто есть кто… А может, и сразу отпустят – в зависимости от расклада.

Ни слова не говоря, Эмерс повернулся и направился в сторону от моря. В кроссовки тут же набрался песок. Не терпелось поскорее переобуться. Его окликнули:

– Эй, корреспондент, ты куда?

– Я вам чем-нибудь обязан? – спросил на ходу Костя.

– Ты главный свидетель, а нам надо составить протокол досмотра…

– Это ваши проблемы. Я никогда не выступаю свидетелем. Что-то его грызло. Возможно, давал о себе знать внутренний протест против методов работы омоновцев, а может, страх и жалость, связанная с убийством пусть и незнакомого человека. Как легко, оказывается, перекочевать на тот свет…

Дома встретило гробовое молчание. В такие минуты двухкомнатная квартира превращалась в музей восковых фигур – молчаливых и потусторонне отчужденных.

Иногда, правда, тишина вдруг взрывалась и начиналось вавилонское столпотворение.

– Кто-нибудь звонил? – поинтересовался Костя у своей жены со странным именем Нора.

– Я тебе не секретутка, – ответствовала та и Костя почувствовал – «третий тип погоды». Он хотел проигнорировать выпад, но не тут-то было.