Вот сбылось. Разгромил царь Шауль Амалэйк и избавил Исраэйль от рук его грабителей.

Была встреча Шмуэля и Шауля. Что же услышал Шауль… Не уходили слова эти, сказанные Шмуэлем. Говорил пророк, что судьба его, Шауля, быть помазанным на царство. Хотя не было до этого у Исраэйля царя, но вот теперь Шауль станет этим царем. Царем над этим народом, над Исраэйлем. И должен был Шауль, став царем, услышать, понять и исполнить нечто, ради которого, может, и был помазан он на царство.

Нечто новое – часть целого…

Творение – нечто из ничего…

Нет изменения в свете…

Изменения в келим, в ощущениях…

Многие смотрят на одно…

Каждый видит иначе…

Помнить должен Исраэйль, что сделал Амалэйк Исраэйлю, как он противостоял на пути при выходе из Египта…

От Шмуэля узнал Шауль, что Йэхошуа бин Нун получил потом сведения о сделке амалекитян с египтянами: заплатил фараон, чтоб Амалэйк убил Йэудеев. И взял Амалэйк эту плату. Но и без серебра, возможно, он захотел бы сделать это – велика была его ненависть к бней Исраэйль.

Шмуэль посмотрел на меч первого царя Исраэйль и спокойно сказал: – Теперь иди и порази Амалэйк; истреби все, что у него; и не щади его, а предай смерти от мужа до жены, от ребенка до грудного младенца, от вола до агнца, от верблюда до осла.

Шауля передернуло. Озноб, прошедший по коже, почему-то не уходил. Эти странные необычные слова Шмуэля. Это были приказы. Он такого не слышал никогда.

Вот была ночь. И еще есть ночь. И спят пока двести тысяч копейщиков и лучников, которых собрал он – царь Йэудеи. И дошли мы до Амалэйк. Рано утром – утром обрушимся на этих проклятых.

Были там еще народы. Не из амалекитян. И он пожалел их; предупредил их…

Уйдите! Уйдите же!

Выйдите прочь из Амалэйк… чтобы мне не погубить вас вместе с ними…

Шауль сам сказал старику, который вел их, не мог не сказать… Оно само сказалось, но это была правда: – Ты же сделал добро всем бней Исраэйль, когда шли из Египта.-

И те ушли из Амалэйк. Царь Исраэйль отпустил их.

Поднялось солнце. И ослепительно засверкал белый диск.

Обрушился царь на Амалэйк!

Шеренги копий шли, сминая все на своем пути.

Тучи стрел впивались в коней амалекитян, в амалекитян; входили как нож в масло.

Поразил царь Исраэйль Амалэйк от Хавилы до дороги в Шур, что перед Египтом.

Огромные ежи копий надвигались со всех сторон.

Сжались они… те, кто был указан…

Сжал их круг копий в комок.

Вышли вперед лучники и стали расстреливать.

Не вырваться сквозь копья…

Неумолкающий свист стрел.

Короткие тупые удары при входе стрелы.

Свист… и удары…

Выбили меч из рук Агага. Ударом в зубы опрокинули на землю и скрутили.

Приволокли к шатру царя Исраэйль Шауля.

А воины Йэудеи истребляли острием меча весь народ Амалэйк.

Думал Шауль и его военачальники, глядя на лежащего в прахе царя Амалэйк Агага, который молил о жизни и отдавал… отдавал…

Собрал Шауль войско царское, свое, и спросил негромко, не пощадить ли ему того, кто был над народом Амалэйк. Ударили воины по команде копьями о щиты все разом – гром их оружия накрыл Амалэйк. Сказал Шауль после этого, что подарим сейчас жизнь этому Агагу и лучшим овцам, и крупному рогатому скоту, ну, и скоту второго приплода, а также тучным овнам; всему хорошему. Не будем же их трогать. Но все малоценное и худое истребите.