В народе пятаки уважали, сурьезная монета, вес имеет. Ежели скопить надо, откладывали пятаками. Даже игра появилась – один в руке зажмет пятак и говорит: «Орел или решка?» Надо угадать. Потом пальцы ладони разомкнет и смотрят, ежели кверху орлом лежит, значит «орел», а ежели вензелем – значит «решка», ну т. е. решето. Мало кто из крестьян понимал, что значат эти иностранные буквы, соединенные между собой. Переплетение чем-то напоминало решето, вот и прозвали эту сторону монеты «решкой».

Титов младший пересчитал пятаки, все верно. Но как унести казну? Вес немалый. Максим пожалел, что не взял лошадь.

Пришлось складывать деньги в кожаные мешки и тащить на себе через плечо.

Крестьянин, торговавший кирпичом, уже собирался домой, когда Титов приволок ему деньги за материал.

– Вижу, паря, что не соврал, ассигнация выходит действительно настоящая. Только вот нетути у меня кирпича более. Все расторговал.

Максим был вне себя от злости, столько трудов, и напрасно.

– Не тушуйся, паря, – похлопал его по спине мужик. – У меня дома есть, жарим ежедень, глины у нас в волости знатные, кирпич привезу завтра, коли не передумал.

– Ну тогда и деньги завтра!

– Нет, мил человек, деньги давай сейчас, мне так сподручнее. Ты не тушуйся, я не обману. Звать меня Кузьма Петров сын, любого на торгу спроси, все про меня ведают, и никто тебе слова худого не скажет.

Максимке очень не хотелось тащить домой полтора пуда меди и он нехотя согласился.

– Сколько денег в мешке?

– Пять рублев в каждом.

– Скидывай три мешка, я дома сочту без обмана.

– Так за червонец же рядились?

– Это ежели бы ты серебром дал, то за червонец, а медью надо полную цену платить.

– Бог с тобой, скряга, – махнул рукой Титов и отдал крестьянину три мешка с деньгами из пяти. Плечу стало гораздо легче.

– Подвести тебя, любезный? – спросил торговец.

– Не надо, я сам дойду, не тяжело теперь.

– Ну как знаешь, куда завтра привозить, на Зеленю?

– Туда.

– К полудню подъедем.

– Обожди-ка, – вдруг вспомнив еще одно отцовское поручение, спохватился Максим, – а подпятный кирпич можешь сделать?

– Отчего же нет, какой надо такой и вытолкаем, в печи обожжем, износу не будет.

– Завтра, как обычный кирпич привезешь, татя мой скажет, какой надобно для клейм изготовить.

– С превеликим удовольствием, мы уже делали такой на Вожбале для церкви и тут в Тотьме, знаем, не оплошаем, однако.

Максим пошел назад. Он понимал, что отец не похвалит его за то, что отдал деньги под честное слово, но с другой стороны, сам и виноват, что не отложил товар. «Ну да ладно, Бог не выдаст, свинья не съест. Зато нашел мужика, который подпятный кирпич изготовит, тоже дело важное» – думал про себя парень.

– Господин Титов, откуда путь держите?

Максим остановился, повернул голову. Рядом с ним остановилась крытая повозка. В ней гордо восседала купчиха Черепанова. Она отворила дверцу кибитки, явно хотела поговорить.

– К дому направляемся, – уважительно ответил молодой человек.

Купчиха сверкнула глазами.

– Не желаете поехать со мной? Могу подвезти до самой избы.

– Простите великодушно, – Максим даже оробел, – мне как-то неудобно.

– Полезай, вижу, что тяжело тебе с мешками. Что несешь, гвозди?

– Нам пока гвозди не надобны, мы не плотники, а каменщики, – ответил Максим.

– А что же тогда?

– Деньги!

– Продал, что ли, чего?

– Нет, купил, а это остаток, вот и пру назад этакую тяжесть.

– Так вот оно что. А мне как раз медь нужна, не хочешь ли разменять?

– Мне неловко как-то.

– Ладно, – купчиха снова стрельнула глазами, – отсчитай рубль, я завтра в монастырь на богомолье иду, раздам нищим.

– У меня только пятаки, – предупредил Максим.