– Вувубубубв… – сказал Кэран. Он снова намотал на лицо шарф, на этот раз очень плотно. Шерсть щекотала нос и постоянно лезла в рот. – Бввбыуб! Тьфу!

Шарф пришлось ослабить.

– С озером ясно, осталось понять, что тут делали герои и где набрать воды, – сказал он и тут же закашлялся. Едкая вонь разложения, с серным привкусом, казалось, выжигала лёгкие мгновенно и до основания. Но потом приходилось сделать второй вдох и ощущения повторялись.

Барджус снял с перевязи одну из склянок и плеснул из неё на свой платок, протянул склянку Кэрану.

– Плесни в шарф, полегче будет. Во, вспомнил, стреляный грифон! До войны это знаменитое место было. Отличный курорт, куча народу приезжала, из Огдара два раза в месяц дирижопель ходил. Я всё собирался, собирался, да так и не собрался.

Мечник последовал совету Шестипалого. Действительно, стало легче, хоть и ненамного: к помойной вони прибавился лёгкий цветочный аромат. Кэран поблагодарил Барджуса кивком и огляделся. Холм справа был изрыт многочисленными пещерами. Входы в них располагались на равных расстояниях, и каждый был оформлен в своём стиле. Перед одними были навалены бутафорские кости, перед другими высились величественные статуи, трети охранялись почти настоящими барбаканами.

Фургон встал. Дорога ныряла прямо в чёрную жижу. Склоны вокруг выглядели слишком ненадёжными и крутыми. Кэран спрыгнул на землю.

– Похоже, вон в тех пещерах и был курорт. Бани, притирания, массаж и всякое другое разное… кхм. Пойдём посмотрим, что там теперь.

– Пошли, – пожал плечами Барджус. – Глянем что ещё весёлого есть в этом чудесном месте.

Ближайший вход был декорирован под первобытную пещеру. Кэран положил руку на рукоять меча и пошёл первым.

Короткий узкий коридор – воин поморщился: ну что мешает делать проходы чуть шире? – привёл их в просторный круглый зал с высоким потолком. Сверху падали узкие световые лучи. В одном из них, освещавшим площадку в центре стоял самый обычный деревянный стул. К его ножкам и спинке грубыми верёвками были прикручены кости.

Кэран сделал несколько осторожных шагов к центру, стараясь держаться в полумраке. Световые колонны мешали рассмотреть, что в глубине зала, но что-то там шебуршалось в полутьме.

Браджус точно также не наступая в световые пятна двинулся вправо, вдоль стены. Пальцы его правой руки поглаживали перевязь со склянками, пальцы левой сжимали рукоять пистолета.

– Прохладного дня и тёплой ночи! –  громко сказал Кэран, остановившись в трёх шагах от стула. – Меня зовут Кэран, я из гильдии Уборки за Героями.

Шевеление у дальней стены стало отчётливее. И ближе. Наконец, из сумрака появилась сгорбленная старуха. Она тяжело дышала, босая, в бесформенном рубище; её бледное тело с многочисленными мокрыми язвами просвечивало сквозь лохмотья. С длинного носа, угнездившегося над тройным подбородком постоянно капало, маленькие глазки покраснели. Редкие сивые волосы в беспорядке падали на лицо.

– З-с-здрасьте, – с хриплой одышкой сказала старуха. Опираясь на клюку, она подошла к стулу и взгромоздилась на него. Стул застонал, но выдержал. – Долго вы добирались, доооолго. Уж и ждать перестала… Вараниха я.

Кэран убрал руку с меча. Барджус же предпочёл остаться в тени: неизвестно, сколько выходов у зала и что там, за этими выходами, скрывается.

– О прошлом годе, – Вараниха поёрзала на отчаянно скрипящем стуле. – Объявился джинн в руинах недалече. Храм там был тыщу лет назад, вот и прётся туда дрянь всякая, а потом нам, честным труженикам досаждает, вот…

Она замолкла, отёрла льющийся градом со лба пот куском рукава хламиды, и продолжила.