– Алло, Лен, ты где? – спросила Анка. – Что у тебя там так шумит?

– Лошади, – буркнула я. – Семьдесят голов.

– Ты случайно не в милиции?

– По-твоему, в милиции есть лошади?

– Плевать мне, где есть лошади, а где их нет! – вскипела она. – Я спрашиваю, ты сама сейчас где?

– В машине.

– Не в милицейской?

– Слушай! – Я тоже рассердилась, потому что разговаривать с доброй знакомой, как с идиоткой, было очень странно и неприятно. – Где я, а где милиция?!

– О том и спрашиваю!

Я отклеила трубку от уха, посмотрела на нее с недоумением и досадой и попросила Ирку:

– Останови, пожалуйста! Плохо слышно, я не понимаю, о чем она говорит.

Подружка лихо подрезала подметальную машину и затормозила в куче сухой листвы у тротуара.

– Начнем с начала, – сказала я в трубку. – Почему ты думаешь, что мой маршрут обязательно должен пролегать через милицию?

– Напротив, я как раз надеюсь, что это не так, – с сарказмом ответила приятельница. – Просто у тебя так много друзей милицейского происхождения, и вы так часто с ними общаетесь, поверяя друг другу свои и чужие тайны…

Я укоризненно покосилась на Ирку. Она предпочла притвориться, будто не понимает, что ответственность за ее глупую болтовню совершенно незаслуженно возложена на меня.

– Прости, – кротко сказала я Анюте.

– Нет, одним «прости» ты не отделаешься! Придется нам помочь.

– Что нужно сделать?

– Найти моего Сашку.

– Действительно, что ж еще?! – Я, не сдержавшись, возмущенно фыркнула. – Я уже искала твою подругу, потом начала искать твоего внука, а теперь еще буду искать твоего сына. Кого еще? Может, у тебя дедушка в войну пропал или один-другой корешок родословного древа в глубине веков затерялся? Ты говори, не стесняйся! Одним человеком больше, одним меньше – какая мне, как сыщице, разница!

– Ленка, его милиция ищет! Ты должна успеть раньше! – взмолилась Анюта. – Сашку надо найти и от греха подальше спрятать куда-нибудь, пока менты не найдут убийцу Маши. Иначе парнишке несдобровать!

Я, если честно, и сама так думала, но все-таки попыталась защитить честь мундира Лазарчука, Белова и иже с ними:

– А ты не преувеличиваешь? Ну побеседует с Сашей следователь, задаст несколько вопросов – что такого?

– Да ты что?! – испугалась Анюта. – Не знаешь, как в милиции умеют добывать чистосердечные признания?! Нет уж, пусть их выбивают из других, а я своего сына уберегу. Вернее, это ты убережешь, сама я не могу даже из дому выйти, у меня под дверью один из твоих милицейских друзей окопался, как беляк на Перекопе! Разговаривать я с ним не стала, но выходить опасаюсь, не дай бог, потянется за мной следом!

– Боишься навести Белова на Сашку? – сообразила я. – То есть, выходит, ты все-таки знаешь, где он сейчас?

– Точно не знаю, но надеюсь, что в больнице, рядом с отцом, – вздохнула Анюта. – Я тебе не говорила? Диме стало лучше. Боюсь сглазить, но врачи говорят, что он выкарабкается.

– Отличная новость! – обрадовалась я.

– Да, вчера Димочка пришел в себя, правда ненадолго, всего на пару минут, но и это уже прогресс.

– Ань, а вот мне интересно! – встряла в наш разговор Ирка, никогда не стесняющаяся подслушивать. – Муж твой, пока в коме был, слышал голоса тех, кто был рядом? Как этот дядька из сериала… как его… Си Си? И что Дима сказал, когда очнулся? «Я вернулся!» или, может, «дорогая, я снова с тобой!»?

– В отечественном кино герои, выходя из забытья, слабыми голосами просят пить, – вспомнила я.

– Дима не говорил ни того ни другого, – возразила Анка. – Он позвал сына.

– А тебя не звал? – не отставала бестактная Ирка. – И дочку не звал?

– А кота? А попугайчика? – ехидно прошептала я.