– Я бы хотел однажды увидеть это чудесное место!

Я был рад его веселости, но помнил совет брата Органтино. Настроение Нобунаги могло измениться в мгновение. Времени на раздумья не было. Все началось неплохо, но до безопасности было еще далеко.

Принесли еще саке, еще еды. Мужчины перед помостом смеялись и шутили, но сохраняли достоинство, ни на миг не забывая о присутствии Нобунаги. Только трое мужчин, сидевших на помосте ниже Нобунаги, хранили молчание.

Я пригляделся к ним: старший – седовласый и лысеющий, второй – более дородный с густой черной бородой и усами, третий – жилистый, с уродливым лицом и проницательными глазами. Все трое были одеты в шелковые кимоно, но поверх них были украшенные изящным шитьем накидки, широкие в плечах и сужающиеся к поясу. Они сидели, привычно подвернув пятки под себя. В основном они сидели неподвижно, но когда совершали хоть малейшее движение, оно приобретало церемониальную торжественность. Я отметил, что в этом зале только им было дозволено носить мечи, тогда как мужчины, сидевшие вдоль стен зала, были безоружны.

Мне хотелось спросить, кто они такие, но я решил этого не делать. Когда Нобунага наелся, он снова хлопнул в ладоши.

– Приведите сказителя. Пусть поведает нам о «Божественном ветре»!

Ранмару наклонился ко мне и прошептал на ухо:

– Нобунага оказывает тебе честь. Эта история – одна из его любимых.

Вскоре двери в дальней стене снова раздвинулись, и в центр зала вышли трое мужчин. На первый взгляд они были с ног до головы облачены примерно в такие же доспехи, какие носили воины, что привезли меня из иезуитской церкви. Приглядевшись, я увидел, что, в отличие от тех всадников, в доспехах этой троицы не было металла, если не считать шлемов. Доспех полностью состоял из толстой кожи и казался немного более громоздким и стеснявшим движения. Он походил на более старую версию доспехов конных самураев, и, если это действительно был какой-то костюм, у этих мужчин не было времени так быстро его надеть. Единственная возможность заключалась в том, что в доме целая армия слуг была готова в любой момент исполнить любую прихоть Нобунаги.

Трое мужчин поклонились, опустившись на колени, потом вскочили на ноги с таким изяществом, словно на них не были надеты тяжелые костюмы. Зал затих, и первый из троицы заговорил громким и четким голосом.

– Три столетия назад монголы послали к нашим берегам свои корабли. Тиран Хубилай-хан покорил Китайскую империю и задумался о новых завоеваниях. Япония еще была неведома Хубилаю, но до его слуха дошли рассказы о набегах наших пиратов на прибрежные деревни Китая и Кореи, и так он узнал о нас. В день, когда монгольские паруса впервые показались у наших берегов, случился пожар в святилище Хатимана, божества войны. Это знамение не предвещало ничего хорошего.

Казалось, всем присутствовавшим в зале эта история была хорошо знакома, но все слушали увлеченно, и в первую очередь Нобунага. Я рискнул подольше задержать взгляд на его профиле. Его волосы были туго стянуты в низкий пучок на затылке. Трепещущий свет ламп подчеркивал тенями линии его скул и подбородка. Он не просто наблюдал за актерами, он пожирал их взглядом, словно ему самому хотелось принять участие в повествовании. Троица актеров выстроилась в оборонительный порядок, положив ладони на мечи.

– Первый удар монгольские корабли нанесли по Цусиме, и мы оказались не готовы к их варварской тактике. Никогда прежде чужеземная армия не ступала на наши земли, и монголы пронеслись по ней, истребляя нас.

Пока ведущий актер продолжал повествование, двое товарищей за его спиной живописно падали на пол, вставали и падали снова.